JК
Война кукол :: Белаш Александр Маркович
Страница: 219 из 479Мое слово, моя воля должны тут быть законом, не подлежащим не то что обсуждению, но даже сомнению!..»
Он влетел в монтажку – умытый, опрятно причесанный. Что бы ни случилось, как бы ни менялся режим – все сотрудники давно привыкли, что босс всегда, в любое время дня и ночи выглядит безукоризненно. Гаст и Селена на оклик помахали ему перчатками – работаем, работаем, мы все в делах!.. Потом он увидел Кавалера.
Киборги не чувствуют боли. Но кто знал и помнил Кавалера красивым и целым, не мог не страдать, видя вместо общего любимца безобразный живой муляж на монтажном столе, над которым возились техники в прозрачных фартуках. Нет, это Кавалер – Хиллари склонился, оттеснив Туссена, почти к самому лицу с полуснятой маской, из-под которой торчали шершавые элементы черепа; оставшиеся пол-лица у Кавалера были еще хуже – в грубых царапинах и ссадинах, заплывших сгустившимся, как сукровица, питающим раствором цвета цемента.
– Он слышит.
– Кавалер, это я – Хиллари.
– СПА-СИ МЕНЯ, – прочитала Селена немой крик. Помутневший глаз медленно повернулся, поймав Хиллари в зрачок; лицо ужасно дернулось – он все еще пытался улыбнуться, но контракторы лишь растянули рану. Хиллари вздрогнул от возникшего на миг ощущения, что это – близкий ему человек.
– Таз цел, но три конечности из четырех…
– Мозг?
– Есть зоны выпадения, процента три.
Он влетел в монтажку – умытый, опрятно причесанный. Что бы ни случилось, как бы ни менялся режим – все сотрудники давно привыкли, что босс всегда, в любое время дня и ночи выглядит безукоризненно. Гаст и Селена на оклик помахали ему перчатками – работаем, работаем, мы все в делах!.. Потом он увидел Кавалера.
Киборги не чувствуют боли. Но кто знал и помнил Кавалера красивым и целым, не мог не страдать, видя вместо общего любимца безобразный живой муляж на монтажном столе, над которым возились техники в прозрачных фартуках. Нет, это Кавалер – Хиллари склонился, оттеснив Туссена, почти к самому лицу с полуснятой маской, из-под которой торчали шершавые элементы черепа; оставшиеся пол-лица у Кавалера были еще хуже – в грубых царапинах и ссадинах, заплывших сгустившимся, как сукровица, питающим раствором цвета цемента.
– Он слышит.
– Кавалер, это я – Хиллари.
– СПА-СИ МЕНЯ, – прочитала Селена немой крик. Помутневший глаз медленно повернулся, поймав Хиллари в зрачок; лицо ужасно дернулось – он все еще пытался улыбнуться, но контракторы лишь растянули рану. Хиллари вздрогнул от возникшего на миг ощущения, что это – близкий ему человек.
– Таз цел, но три конечности из четырех…
– Мозг?
– Есть зоны выпадения, процента три.