JК
Война кукол :: Белаш Александр Маркович
Страница: 317 из 479 – А меня все это давит. Как тисками. Ты не ездила куда-нибудь? Где зелень?
– Не. Что там делать-то? Там людей нет. Я люблю, когда толпучка – потолкаться, посквозить. Вот Дымка… у меня сестра была, она все звала поехать в Новый Парк, на травке поваляться, под деревьями попрыгать. Ага, там каждая травинка на учете, а газоны по утрам причесывают и опрыскивают, чтоб не облысели. Посчитали мы, во что нам обойдется пикничок, и отложили на потом. Эх, надо было тогда с ней согласиться!.. А теперь уж поздно.
Рыбак не стал выспрашивать, что же случилось. И так ясно. В сталкерах скоро привыкаешь к тому, что одного нашли на проводах, обугленного, другой полез в колодец, задохнулся и уснул на дне, третья очень устала, легла отдохнуть, а тормошить стали – холодная. И все молодые, ничем не болели. Сталкинг – война с неживым, и неживое нет-нет да возьмет свое. Иногда даже видно – кто следующий уйдет. У того, чья очередь настала, глаза перестают блестеть, а руки – слабые.
Хорошо, ни Косичка, ни Гильза не похожи на готовых уйти молча, не прощаясь. Хорошо, что он их встретил. Обидно было б напоследок видеть сонливые, тухлые лица, как будто свое отражение.
– Я бы съездил туда, – мечтательно, негромко произнес Рыбак. – Лег бы на траву и лежал, лежал… даже ночью. И чтобы деревья надо мной качались. А то, знаешь, – усмешка его должна была быть веселой, но она не удалась, – мне деревья в горшках снятся. Или словно их молотком в землю забили, и они – больные.
– Не. Что там делать-то? Там людей нет. Я люблю, когда толпучка – потолкаться, посквозить. Вот Дымка… у меня сестра была, она все звала поехать в Новый Парк, на травке поваляться, под деревьями попрыгать. Ага, там каждая травинка на учете, а газоны по утрам причесывают и опрыскивают, чтоб не облысели. Посчитали мы, во что нам обойдется пикничок, и отложили на потом. Эх, надо было тогда с ней согласиться!.. А теперь уж поздно.
Рыбак не стал выспрашивать, что же случилось. И так ясно. В сталкерах скоро привыкаешь к тому, что одного нашли на проводах, обугленного, другой полез в колодец, задохнулся и уснул на дне, третья очень устала, легла отдохнуть, а тормошить стали – холодная. И все молодые, ничем не болели. Сталкинг – война с неживым, и неживое нет-нет да возьмет свое. Иногда даже видно – кто следующий уйдет. У того, чья очередь настала, глаза перестают блестеть, а руки – слабые.
Хорошо, ни Косичка, ни Гильза не похожи на готовых уйти молча, не прощаясь. Хорошо, что он их встретил. Обидно было б напоследок видеть сонливые, тухлые лица, как будто свое отражение.
– Я бы съездил туда, – мечтательно, негромко произнес Рыбак. – Лег бы на траву и лежал, лежал… даже ночью. И чтобы деревья надо мной качались. А то, знаешь, – усмешка его должна была быть веселой, но она не удалась, – мне деревья в горшках снятся. Или словно их молотком в землю забили, и они – больные.