JК
Война кукол :: Белаш Александр Маркович
Страница: 392 из 479Он доходит до конца, останавливается, бросает еще один взгляд – и негромко,но твердо говорит:
– Номер тридцать два.
В зале раздаются возгласы удивления; говорят что-то в полный голос; слышится:
– Занесите в протокол, номер…
– Не расходитесь, пожалуйста.
Хиллари Хармон улыбается. Доволен.
Габар опускает голову, чтобы впервые посмотреть на значок на своей груди.
№ 32.
Да здравствует король!
* * *
Исчезни вдруг из Города все люди – он все равно остался бы самим собой. Многое продолжало бы действовать – водоснабжение, канализация, системы связи, даже уборка некоторых улиц – и работало бы долго, до износа и отключения энергии. Но и замерший, Город стоял бы веками – он слишком глубоко врос в грунт, он пустил корни в скальную основу, он выморил и вытравил в захваченном пространстве все живое, он стал таким громадным, что люди вынуждены были рабски служить ему, заботливо ухаживать за его кровеносными сосудами и нервами, прочищать ему кишки, обогревать и обустраивать дыры и норы Города, в которых они жили, и только ради того, чтобы самодовлеющее тело Города их не отторгло. Уже поздно было говорить ему – «Это мы тебя построили, чудовище!»; он равнодушно терпел их в себе, но они были ему безразличны. Что для него чья-то жизнь или смерть, что ему слитный шорох сигналов в сетях? Он был почти вечным – и, быть может, завидовал лишь небу над своими крышами.
Что происходит в Городе? Никто не знает.
– Номер тридцать два.
В зале раздаются возгласы удивления; говорят что-то в полный голос; слышится:
– Занесите в протокол, номер…
– Не расходитесь, пожалуйста.
Хиллари Хармон улыбается. Доволен.
Габар опускает голову, чтобы впервые посмотреть на значок на своей груди.
№ 32.
Да здравствует король!
* * *
Исчезни вдруг из Города все люди – он все равно остался бы самим собой. Многое продолжало бы действовать – водоснабжение, канализация, системы связи, даже уборка некоторых улиц – и работало бы долго, до износа и отключения энергии. Но и замерший, Город стоял бы веками – он слишком глубоко врос в грунт, он пустил корни в скальную основу, он выморил и вытравил в захваченном пространстве все живое, он стал таким громадным, что люди вынуждены были рабски служить ему, заботливо ухаживать за его кровеносными сосудами и нервами, прочищать ему кишки, обогревать и обустраивать дыры и норы Города, в которых они жили, и только ради того, чтобы самодовлеющее тело Города их не отторгло. Уже поздно было говорить ему – «Это мы тебя построили, чудовище!»; он равнодушно терпел их в себе, но они были ему безразличны. Что для него чья-то жизнь или смерть, что ему слитный шорох сигналов в сетях? Он был почти вечным – и, быть может, завидовал лишь небу над своими крышами.
Что происходит в Городе? Никто не знает.