JК
Волки Кэллы (Темная башня - V) :: Кинг Стивен
Страница: 43 из 182- Так что же нам делать? Может, нам удастся посшибать их с коней нашими вилами и мотыгами, сэй Джеффордс? Ты думаешь, удастся?
Презрительный смех поддержал его слова.
- У нас нет оружия, чтобы сражаться с ними, - теперь Телфорд говорил сухо, по-деловому, как человек, подводящий итог. - Даже если бы и было, мы ранчеры и фермеры, а не солдаты. Мы...
- Заканчивай со своими трусливыми речами, Телфорд. Тебе должно быть стыдно за такие слова.
Многие ахнули, услышав столь резкую отповедь. Захрустели кости, когда мужчины поворачивались, чтобы посмотреть, кто посмел ее произнести. И увидели, как с одной из задних скамей медленно поднимается тот, кто пришел последним, седоволосый мужчина в черном плаще с воротником-стойкой. В свете керосиновых ламп на его лбу ярко выделялся шрам в форме креста.
Старик.
Телфорд достаточно быстро пришел в себя, но, когда заговорил, по голосу чувствовалось, что он окончательно не оправился от столь вопиющего нарушения традиции.
- Извини, Пер Кэллахэн, но перышко у меня...
- К черту твое божественное перышко и к черту твои трусливые советы, отрезал Пер Кэллахэн. Прошел по проходу на плохо гнущихся ногах, сказывался артрит. Не такой старый, как старейшина Мэнни, гораздо моложе дедушки Тиана (который заявлял, что старше его никого нет от Кэллы Локвуд до самого юга), и, однако, он казался старше их обоих. Старше вечности. За это говорили и его глаза, смотревшие на мир из-под шрама на лбу (Залия утверждала, что он сам вырезал этот крест), в которых читалась мудрость веков, и, даже в большей степени, его голос.
Презрительный смех поддержал его слова.
- У нас нет оружия, чтобы сражаться с ними, - теперь Телфорд говорил сухо, по-деловому, как человек, подводящий итог. - Даже если бы и было, мы ранчеры и фермеры, а не солдаты. Мы...
- Заканчивай со своими трусливыми речами, Телфорд. Тебе должно быть стыдно за такие слова.
Многие ахнули, услышав столь резкую отповедь. Захрустели кости, когда мужчины поворачивались, чтобы посмотреть, кто посмел ее произнести. И увидели, как с одной из задних скамей медленно поднимается тот, кто пришел последним, седоволосый мужчина в черном плаще с воротником-стойкой. В свете керосиновых ламп на его лбу ярко выделялся шрам в форме креста.
Старик.
Телфорд достаточно быстро пришел в себя, но, когда заговорил, по голосу чувствовалось, что он окончательно не оправился от столь вопиющего нарушения традиции.
- Извини, Пер Кэллахэн, но перышко у меня...
- К черту твое божественное перышко и к черту твои трусливые советы, отрезал Пер Кэллахэн. Прошел по проходу на плохо гнущихся ногах, сказывался артрит. Не такой старый, как старейшина Мэнни, гораздо моложе дедушки Тиана (который заявлял, что старше его никого нет от Кэллы Локвуд до самого юга), и, однако, он казался старше их обоих. Старше вечности. За это говорили и его глаза, смотревшие на мир из-под шрама на лбу (Залия утверждала, что он сам вырезал этот крест), в которых читалась мудрость веков, и, даже в большей степени, его голос.