Всесожжение   ::   Гамильтон Лорел

– Что тут скажешь? Я большой поклонник волос и глаз, а у тебя отличные волосы и потрясающие глаза.

Ашер упал обратно на сиденье. Он сверлил нас взглядом, и в его глазах была ярость. Такая ужасающая ярость, что это пугало меня.

– Вот! – сказал он, – вот! Ты боишься меня. Я вижу это, чую, чувствую на вкус.

Он улыбнулся, довольный собой, отчасти торжествуя.

– Скажи ему, что тебя пугает, ma petite.

Я посмотрела на Жан-Клода, и снова перевела взгляд на Ашера.

– Не шрамы, Ашер. Страшна твоя ненависть.

Он скользнул вперед, и я невольно заметила, что его волосы окутали его лицо, закрывая его. Это было похоже на давнюю привычку, жест комфорта.

– Да, моя ненависть страшна. Она ужасающа. И запомни, Анита Блейк, что вся эта ненависть – для тебя и твоего мастера.

Я знала, что он имел в виду Жан-Клода, но не могла уже спорить относительно титулов, хотя иногда мне и хотелось.

– Ненависть делает уродливыми нас всех, – сказала я.

Он зашипел на меня, и в этом не было уже ничего человеческого.

Я одарила его усталым скучным взглядом.

– Остынь, Ашер. Все это мы уже видели-слышали. Если хочешь поиграть в большого-плохого-вампира, встань в очередь.

Он сорвал плащ резким яростным движением. Темно-коричневый пиджак тоже оказался на сиденье. Он повернул голову, так что я могла видеть, что шрамы спускались по его шее и скрывались под воротником белой рубашки. Он начал расстегивать рубашку.

Я взглянула на Жан-Клода.