JК
Взгляд сквозь солнце :: Шалыгин Вячеслав
Страница: 41 из 93Мы завсегда в отстающих числились, так что начальство на нас только через этот факт внимание и обращало. Так-то… Не передумала еще дачу обустраивать?
— Я же здесь только летом жить буду, — Лена покачала головой. — К тому же вы сами сказали, что все уже давно закончилось.
— Это верно. — Дед Григорий выпустил клуб сизого дыма и криво улыбнулся: — Сейчас народ смелый пошел. Грамотный. Его бабкиными сказками не проймешь. Ну да ладно, вечереет. Ты как думала, в деревне заночевать или в город поедешь?
— Думала заночевать, — призналась Лена.
— Тогда идем ко мне в хату, не здесь же тебе маяться.
Они поднялись с пригретого крылечка и не спеша двинулись по проталинам, через пустырь, к дому Григория. Лена шла, глядя себе под ноги. Она то и дело перепрыгивала через прошлогодние коровьи лепешки и пыталась что-то напевать. Неожиданно она остановилась и, взглянув на старика, спросила:
— Дядя Гриша, а что говорила сама Матрена? Ну, об этих детях…
— Сама? — дед Григорий тоже остановился и, сунув руки в карманы телогрейки, негромко ответил: — Странное что-то она говорила, даже не знаю, как этоназвать. Вроде как в горячке люди плетут невесть что, но только она всегда в здравом уме это повторяла. «Не жили, — говорила, — так и не помирать им. Вот потому и бродят». А как ее понимать, не объясняла. Я ее сколько раз спрашивал, она все свое твердила.
— Я же здесь только летом жить буду, — Лена покачала головой. — К тому же вы сами сказали, что все уже давно закончилось.
— Это верно. — Дед Григорий выпустил клуб сизого дыма и криво улыбнулся: — Сейчас народ смелый пошел. Грамотный. Его бабкиными сказками не проймешь. Ну да ладно, вечереет. Ты как думала, в деревне заночевать или в город поедешь?
— Думала заночевать, — призналась Лена.
— Тогда идем ко мне в хату, не здесь же тебе маяться.
Они поднялись с пригретого крылечка и не спеша двинулись по проталинам, через пустырь, к дому Григория. Лена шла, глядя себе под ноги. Она то и дело перепрыгивала через прошлогодние коровьи лепешки и пыталась что-то напевать. Неожиданно она остановилась и, взглянув на старика, спросила:
— Дядя Гриша, а что говорила сама Матрена? Ну, об этих детях…
— Сама? — дед Григорий тоже остановился и, сунув руки в карманы телогрейки, негромко ответил: — Странное что-то она говорила, даже не знаю, как этоназвать. Вроде как в горячке люди плетут невесть что, но только она всегда в здравом уме это повторяла. «Не жили, — говорила, — так и не помирать им. Вот потому и бродят». А как ее понимать, не объясняла. Я ее сколько раз спрашивал, она все свое твердила.