Офицер, Сильные впечатления   ::   Морозов Сергей

Маша была уверена, что мать не так тронута её слезами, как раздражена тем, что Эдику снова пришлось вызывать её по телефону, словно "неотложку".

- Послушайте, мама дорогая, - сказал он ей, - не могли бы вы немедленно приехать и разобраться с вашей родной дочерью?

Особенно неприятным было то, что это уже вошло в систему, причем Эдику удавалось присвоить все права ущемленной стороны, и он с полным правом мог высказывать свое неудовольствие, называя Машу "ее дочерью". В такой ситуации просматривалась своеобразная психологическая преемственность. В свое время, как только Маша чем-то не угождала маме, то автоматически переименовывалась в "дочь своего отца". Точно так же, как теперь из просто Маши, жены Эдика, она превращалась в "дочь своей матери", что звучало почти судебным определением.

Поскольку слезы из Машиных глаз продолжали катиться не переставая, мама подумала и решила сменить тон. Ее голос тут же наполнился "пониманием" со всеми возможными оттенками сочувствия. По её лицу было видно, что она лихорадочно листает в уме уже подзабытого доброго доктора Спока, который, помнится, ради детей даже не гнушался объявлять пожизненную голодовку.