Хозяин лета. История в двенадцати патронах   ::   Могилевцев Дмитрий

Глаза у старшего лейтенанта были белесые, будто припорошенные пылью. И кобура – расстегнута. И правая рука – на ней.

– Чупров, ты почему не на дежурстве? – Лейтенант сжал пальцы на рукояти.

– Старлей, оставь, – сказал Чупров, – не вынимай пушку. Старлей, я тебе серьезно. Если ты вынешь пушку, то…

– Что «то»?

– То… хуже нам будет, чем сейчас. Гораздо хуже… Давай разберемся, старлей. Спокойно, как люди. А не как… не как солдат с командиром. Зачем вызверяться? Ты же ему ребро сломал, смотри. Если Вася на тебя опять накапает, ты под трибунал пойдешь. Я свидетель. И водила – свидетель. Давай по-человечески.

– С тобой по-человечески? И с этим?

– По-человечески.

Лейтенант помедлил немного. Потом разжал пальцы.

– Хорошо, Чупров, давай поговорим.

Они зашли под брезент и присели на ящики друг против друга. Лежащий, торопясь спрятать окурок, проглотил его, ожег язык и закашлялся.

– Чупров, ты знаешь, какое сейчас время?

– Война.

– Да, война. Ты знаешь, что на войне бывает за неподчинение командирскому приказу?

– Старлей, ты же человек всё-таки.

– Человек. И твой командир. И если я тебе приказываю, ты идешь, и выполняешь, и не спрашиваешь зачем. Ты понял меня, Чупров?

– Хорошо. Когда следующий раз прикажешь детей давить – я без вопросов.

– Да, – стеклянным голосом сказал старший лейтенант, – когда на дороге будет стоять твоя мать, Чупров, с бутылкой напалма в руках, я тоже прикажу нажать на газ.