Окаянный талант   ::   Гладкий Виталий Дмитриевич

 – Тебе звание заслуженного художника присвоили, а ты ни сном, ни духом. Понятное дело – когда много бабок в кармане, награды и звания всего лишь мишура, малосущественное прилагательное возле большого существительного. А тут хотя бы какую-нибудь дешевенькую медальку дали.

Олег быстро пробежал глазами сообщение и сказал не без смущения:

– Что ж, тогда гудим. Это дело надо обмыть. С меня стол и все остальное, вплоть до такси, чтобы развезти всех по домам.

– Во! – поднял вверх указательный палец воодушевленный предстоящим банкетом Вавочкин. – Слова не мальчика, но мужа. А то тут некоторые, – он перевел взгляд на Прусмана, – начали сомневаться. Заелся, друзей в упор не видит… Твои слова? Твои!

– Прошу пардону, – покаянно ответил Прусман. – Виноват. Это говорил не я, а моя еврейская сущность. Всегда сомневайся, и тебя никогда не обманут. Сомнение является фундаментом еврейских капиталов.

– А вот я никогда не сомневался в порядочности Олега, – добродушно пробасил Шуршиков. – Это не тот человек.

Олег критическим взглядом окинул стол, на котором присутствовали лишь набор специй, хлебница, какие-то салатики и пустая бутылка из-под водки, и сделал заказ. Пока он занимался с официантом, Хрестюк лихорадочно шарил по своим многочисленным карманам.

Наконец он извлек крохотный блокнотик и торжественно провозгласил:

– Други! Послушайте. По такому случаю дарю тебе, Олежка, свой новый стих.