Западня (сборник)   ::   Петухов Юрий

 — Там ищитя, наверху-у!

Пак захотел спуститься и разобраться с толстухой. Но передумал.

— Осатанела, что ль? — поинтересовался он, вытирая лицо.

Эда тут же успокоилась.

— Хитрец, ты? Чего пужаешь-то?! Я уж думала, конец, туристы по мою душу пришли! Ну ты совсем блажной, разве ж так шутят?!

Пак не стал пререкаться.

— Ты про меня молчи, дура! — сказал он коротко. — А то я тебя без туристов прикончу!

— Все ходют, пугают, понимаешь, стращают все! — заворчала Огрызина. — Нужны вы мне больно, да катись хоть сейчас, плакать не стану. Я б тебя еще на матрасе придушить могла б, а я пожалела на свою голову. Вот и жалей вас теперича…

Паку надоела пустая бабья болтовня. И он вернулся в комнатушку. Постоял немного, прислушиваясь, потом отодрал доску с заколоченного окна, присмотрелся. Снаружи все было вроде бы спокойно. И он вылез.

Папашу Пуго нарядили в самые лучшие одежды. Еле сыскали в поселке дореформенные штаны — черные, широкие, на пуговках, и телогрейку, синенькую, расшитую голубями мира. Наряд пришелся впору. Лишь длинные грабли папаши торчали из рукавов на полметра, свисали до самой земли. Но они и отовсюду торчали, не научились, видно, шить на таких, как папаша Пуго, да и когда теперь научатся.

Поселковые женщины заглядывались на передовикакрасавчика, обряженного получше иного жениха.

— Гы-ы, гы-ы! — радовался сам папаша.

Буба Чокнутый носился с "народным избранником, как с писаной торбой.