Засечная черта   ::   Алексеев Иван

Перегрузка людей и кое-каких товаров с борта судна, вернувшегося из Англии, не заняла много времени, и вскоре Джоана, сопровождавший ее Разик и другие дружинники двинулись под парусами и на веслах вверх по реке. Джоана ожидала, что вскоре лес, тянувшийся вдоль реки, закончится, покажется деревня или город, в котором они смогут переночевать, но на протяжении целого дня пути она не заметила ни малейших признаков пребывания в этом лесу человека, не говоря уж о каких-либо поселениях. «Дичь и глушь» – как скажет почти три века спустя русский поэт, причем даже не о северной, а о вполне центральной России. Впрочем, и сейчас, в наше время, на большей части территории бесконечной русской северной тайги и тундры мало что изменилось, если не считать изредка появляющихся в небе самолетов и вертолетов.

Джоана содрогнулась от мысли о том, что ей придется заночевать в этом жутком лесу. И когда челны пристали к берегу на ночевку, она долго не хотела выходить на берег. Однако Разик с доброй понятливой улыбкой все же уговорил ее покинуть челн, выйти на сушу размять ноги. На небольшой галечной косе, к которой пристала флотилия, уже раскинулись шатры. Грунт под ними был устелен густым еловым лапником, так и манившим прилечь на мягкую и теплую зеленую хвою. Весело пылал костер в очаге, наскоро сооруженном из небольших валунов. В котелках, подвешенных на рогульках, булькала, закипая, аппетитная уха из только что пойманной рыбы. Дружинники хозяйничали в этом лесу, как у себя дома.