JК
Жаркий солдат :: Майринк Густав
Страница: 2 из 6Когда женщин спросили, откуда они так поздно явились, они рассказали, что нашли Завадила перед хижиной Мукхопадайи, солдатик лежал там как мёртвый, и они сначала попытались отпоить его флюоресцентной жидкостью — единственным, что нашлось в покинутой хижине факира.
Не обнаружив у солдата никаких ран, врач не добился от него в ответ на расспросы ничего, кроме невнятного бурчания, которое он расценил как звуки незнакомого славянского наречия.
На всякий случай он назначил больному клистир, а сам отправился в офицерскую палатку.
Врачи и офицеры развлекались интересными разговорами: короткая, но кровавая стычка внесла живую струю в их монотонное существование.
Мостшедель только что произнёс одобрительное замечание по поводу профессора Шарко, чтобы несколько смягчить для своих французских коллег ощущение их собственного ничтожества в сравнении с его недосягаемым германским величием, как вдруг на пороге палатки появилась индийская сиделка Красного Креста и на ломаном французском доложила:
Сержант Анри Серполле умер, трубач Венцель Завадил — температура сорок один и две десятых.
Каверзный народ эти славяне, — буркнул дежурный врач, — и не ранен даже, а нате вам — температура!
Получив указание заткнуть тому, что жив, три грамма хинина в глотку, сиделка удалилась.
Зацепившись за последнюю реплику, профессор Мостшедель развил её дальше и произнёс целую учёную речь во славу науки, которая достигла великих успехов благодаря открытию хинина, обнаруженному ею в руках невежд, нечаянно наткнувшихся на него в природе, словно слепые курицы.
Не обнаружив у солдата никаких ран, врач не добился от него в ответ на расспросы ничего, кроме невнятного бурчания, которое он расценил как звуки незнакомого славянского наречия.
На всякий случай он назначил больному клистир, а сам отправился в офицерскую палатку.
Врачи и офицеры развлекались интересными разговорами: короткая, но кровавая стычка внесла живую струю в их монотонное существование.
Мостшедель только что произнёс одобрительное замечание по поводу профессора Шарко, чтобы несколько смягчить для своих французских коллег ощущение их собственного ничтожества в сравнении с его недосягаемым германским величием, как вдруг на пороге палатки появилась индийская сиделка Красного Креста и на ломаном французском доложила:
Сержант Анри Серполле умер, трубач Венцель Завадил — температура сорок один и две десятых.
Каверзный народ эти славяне, — буркнул дежурный врач, — и не ранен даже, а нате вам — температура!
Получив указание заткнуть тому, что жив, три грамма хинина в глотку, сиделка удалилась.
Зацепившись за последнюю реплику, профессор Мостшедель развил её дальше и произнёс целую учёную речь во славу науки, которая достигла великих успехов благодаря открытию хинина, обнаруженному ею в руках невежд, нечаянно наткнувшихся на него в природе, словно слепые курицы.