JК
Жизнь во время войны :: Шепард Люциус
Страница: 248 из 550Затем сказал, втянув сквозь зубы воздух так, что получился клейкий ноющий звук:
– Никогда не думал об Эдеме, Дэвид?
Тоска в голосе Кофе – он точно всерьез скорбел о первородном грехе – приглушила Минголлину ярость, и он не нашел, что ответить.
– В газете как-то писали, – продолжил Кофе. – Эдем, говорят, в Антарктиде был. Все, говорят, нашли – ягоды, корни, – тыщу лет прошло. Вроде как змей обделал с Евой свои дела, живая сила вытекла, вот все и позамерзало. Как думаешь, правда?
– Не знаю.
Минголла попытался повлиять на Кофе, но ничего не вышло. Видимо, самми что-то делал с электрической активностью мозга, и синхронизация не срабатывала, даже если сам нанюхаешься.
– Вот и я не знаю. Кто ж газетам верит? Про политику-то они вон какую херню печатают. – Кофе щелкнул ампулу и втянул пары. Оглянулся на поляну. Там осталось три человека.
– Где твои люди? – подозрительно спросил Минголла.
– В патрулях. – Кофе хрустнул костяшками. – Так вот, про политику... Бля! Полное ж говно! Сам не докопаешься – хрен чего узнаешь. Половина первых леди – мужики в юбках. Смотреть же страшно. Уродины! Прикинь: был бы ты президентом, неужто б не нашел себе бабы получше, чем эти старые кошелки? Точно тебе говорю: президенты – все пидоры... у них там свое пидорское общество, только никто не знает.
– Я тоже не знаю, – сказал Минголла, силясь установить мысленный контакт.
– Да откуда тебе знать-то? А мне вот откровение было. Только ему и верю. – Кофе тяжело вздохнул, словно давно постиг этот огромный мир и все его неразрешимые проблемы.
– Никогда не думал об Эдеме, Дэвид?
Тоска в голосе Кофе – он точно всерьез скорбел о первородном грехе – приглушила Минголлину ярость, и он не нашел, что ответить.
– В газете как-то писали, – продолжил Кофе. – Эдем, говорят, в Антарктиде был. Все, говорят, нашли – ягоды, корни, – тыщу лет прошло. Вроде как змей обделал с Евой свои дела, живая сила вытекла, вот все и позамерзало. Как думаешь, правда?
– Не знаю.
Минголла попытался повлиять на Кофе, но ничего не вышло. Видимо, самми что-то делал с электрической активностью мозга, и синхронизация не срабатывала, даже если сам нанюхаешься.
– Вот и я не знаю. Кто ж газетам верит? Про политику-то они вон какую херню печатают. – Кофе щелкнул ампулу и втянул пары. Оглянулся на поляну. Там осталось три человека.
– Где твои люди? – подозрительно спросил Минголла.
– В патрулях. – Кофе хрустнул костяшками. – Так вот, про политику... Бля! Полное ж говно! Сам не докопаешься – хрен чего узнаешь. Половина первых леди – мужики в юбках. Смотреть же страшно. Уродины! Прикинь: был бы ты президентом, неужто б не нашел себе бабы получше, чем эти старые кошелки? Точно тебе говорю: президенты – все пидоры... у них там свое пидорское общество, только никто не знает.
– Я тоже не знаю, – сказал Минголла, силясь установить мысленный контакт.
– Да откуда тебе знать-то? А мне вот откровение было. Только ему и верю. – Кофе тяжело вздохнул, словно давно постиг этот огромный мир и все его неразрешимые проблемы.