Жрецы   ::   Олди Генри Лайон

- За дело, - твердо отвечает Пелей, и видно, что он еле сдерживается, чтобы не пнуть труп. - Подставил меня, сволочь! Я же жил у него, у Акаста, а его жена сперва в постель ко мне лезла, потом, как я погнал стерву, оклеветала меня перед мужем! Ну Акаст и разгневался... напоил меня, гад, бросил безоружного на Пелионе, еще и кентавров натравил... Спасибо дедушке [дочь кентавра Хирона, Эндеида, была матерью Пелея и Теламона] Хирону помог отбиться!

- Ты уверен?

- В чем?

- Что Акаст поверил жене, что именно он напоил тебя, что натравил кентавров?! Может, ты сам напился, заснул - а тут случайно кентавры?!

- Да ну тебя, Иолай! - неуверенно улыбается Пелей. - Ты прямо как скажешь... Я богов спрашивал, и все оракулы в один голос - Акаст виноват! А Диоскуры вызвались мне помочь...

Иолай молчит.

- Эх вы... аргонавты! - наконец бросает он, глядя на Диоскуров, и те затихают под его взглядом; потом берет за руку плачущую Лаодамию и уходит.

Никто не пытается его остановить.

3

Сухая, мертвая плоть леса, одного из немногих лесов равнинной Фессалии, покорно трещала, сгорая в костре, оставляя после себя пепел, сизый дым и тепло покоя.

"Оставляем ли мы после себя что-то большее?" - думал Иолай, обнимая притихшую девушку.

Лаодамия уже не плакала, глядя на костер - он напоминал ей пожарище родного города, - покрасневшие, широко распахнутые глаза девушки доверчиво смотрели в лицо спасителю, явившемуся вовремя, подобно...

Подобно богу - но эта мысль почему-то не казалась удачной.