Змеесос   ::   Радов Егор

Когда я увидела тебя, я не знала ничего; когда я пришла к тебе, переступив через чье-то тело, я узнала что это — истинно ты; кода ты неловко танцевал, пытаясь спрятать свой мир и не-красоту, я полюбила тебя и влюбилась в тебя; и когда мы с тобой, то все кончается, и счастье пронзает каждый здешний предмет и атом! Я помнила тебя всегда, неужели это так, неужели это ты? Мир возник, ничто кончилось, я была всем, и ты был рядом; в лесах из хвощей ты кричал, и я летала вокруг; на вершине гор ты полз вниз, и я была с тобой; в печальном театре ты выступал, и я аплодировала и падала в обморок; внутри ракеты ты летел, и я звала тебя, обращаясь в радиоазбуку; и мое пищание, заменившее шепот и объятия, несло тебе тепло и родной дом! Неужели ты не помнишь, как мы сидели в одной вонючей камере, и ты отодвигал парашу одним неуловимым движением привыкшей к неволе ноги?

— Я помню, — тепло сказал Миша Оно, прижимая эту девушку к своему сердцу. — Я вижу, как прекрасно все и ты.

Он протянул свою руку, он взял ее сосок, он лизнул ее грудь, словно ласковая собачка; а потом медленно и бережно прикоснулся губами к ее мягкому животу, и долго лежал так, в то время как она, будто маленькая ученица, оставшаяся наедине с возжелавшим узнать чувство поцелуя мальчиком, робко гладила его голову и затылок, закрыв свои глаза и ничего не думая. Он, как нежный тигренок, урча и ласкаясь, начал облизывать ее тело, которое то напряженно вздрагивало, становясь упругим, словно внезапно надувшийся от ветра алый парус, то расслабленно опадало, как раскрытая водяная грелка, то становилось горячим и гибким, как устремленный в прыжок бык-тур. Он уцепился за нее, будто ленивец за ветку, а она раскрылась ему, словно перевернутая морская звезда.