Змеесос   ::   Радов Егор

 — Однажды даже собирался дойти до конца — до самой сути; я испытал все эти явления и стадии и уже предвкушал детально описанную мне врачом жуткую смерть, но в последний момент передумал и вылечился.

— А как же твое ухо? Ты, значит, безухий?

— Я не только безухий! — радостно промолвил голос из трубки. — Я еще и без…

— Стой! — крикнул Миша. — Не рассказывай. А как же тебя зовут? Я не помню среди своих друзей одноухого!

— А бессердечного тоже не помнишь? А шестияйцового? А бестелесного? Кончай, старина. Меня зовут Иисус Яковлев.

— Простите, вы не туда попали! — немедленно проговорил Миша Оно и бросил трубку.

Он сел в кресло и стал молча сидеть, наслаждаясь новостями и сложной морально-этической дилеммой, которую они перед ним поставили. Конечно, трудно было затмить пылающее в душе счастье от того, что это — первая болезнь такого рода, поразившая тело Миши; да и гордость от осознания своей полноценной мужественности, которая уже имеет в своем опыте нечто подлинно-отрицательное и нормальное, добавляла радость в сиюсекундное состояние; но все же опошленная этими лиловыми прыщами и жуяйцией истинная любовь не давала умиротвориться и успокоиться Оно; и поэтому он, после некоторых приятных раздумий, благодарно зарыдал, прибавив к восторженным настроениям еще одно, состоящее в блаженстве и эйфории от понимания собственной нравственной высоты, жалости к самому себе, и лучшему, что есть в себе, и чувства глубокой несправедливости судьбы и женских существ, способных совершить такую гнусную гадость.

— Бее? — сказал Миша, вытирая слезы указательным пальцем.