Змеесос   ::   Радов Егор

— А может быть, лучше этого не совершать, — сказал Миша внутри красного здания и посмотрел направо, где не было ничего.

— Надо! — крикнул Саша, повернувшись кругом.

— Это хорошо, я не спорю.

— Но тебе ближе твой смысл?

— Я не помню, — ответил Миша. — Мне близко все. И они снова взялись за створки, чтобы делать то, что было нужно. И так все и продолжалось, пока последняя «пупочка» не была раздвинута и уложена в штабель, и последний из работающих не сел на лежащий швеллер и не закурил. Это был Коля, он зажег спичку, прибавив к лунному свету кратковременную вспышку огня. Миша Оно затянулся, направив дым внутрь себя, а Саша размышлял о боге, или о женщине, или об одежде, или о себе. И никто ничего не говорил, пока сигареты не сгорели, превратившись в короткие окурки, обжигающие пальцы, и пока умиротворительное опустошение еще находилось в душах, как небесная благодарность за выполненную только что деятельность, состоящую из нескольких операций, каждая из которых имела собственную атмосферу и дух. Ночь не прекращалась, как работа, поскольку ее время еще не настало, и какие-то деревья стояли недалеко, простирая свои темные ветви в пустоту, существующую над асфальтом.

— Пошли, дружищи, — печально проговорил Дима и встал. — Сегодня это кончилось. Завтра будет заря, солнце, роса и новые «пупочки».

Они встали, отряхнувшись, и пошли вперед в сторону барака. Вася подошел к Мише Оно и стукнул его кулаком в бок.

— Сейчас мы тебе устроим, — прошептал он. Миша обернулся, и к нему подошел Дима.

— Сейчас пошли со мной, — сказал он.