JК
Знак Единения :: Морозова Юлия
Страница: 50 из 70Точно вот-вот произойдет нечто такое, что нарушит хрупкое, почти болезненное равновесие, оборвутся ниточки моего подвешенного состояния...
В ту тревожную ночь мне приснилась Бабуля. Вернее, привиделась в полудреме, так как назвать сном состояние на грани бодрствования было, увы, нельзя.
Ветерок легонько перебирает кухонные занавески в цветочек. Бабуля курит, стоя у распахнутого настежь окна. Огонек ее папиросы прожигает сгущающиеся сумерки. Там, за окном, теплый летний вечер, гомонящий детскими голосами двор, далекая музыка, урчание стоящего у подъезда автомобиля и нахальные гудки его клаксона. Там, за окном, жизнь, а здесь...
Вернулась? — не поворачиваясь ко мне, роняет Бабуля.— Долго что-то. Я уж беспокоиться начала, где ты потерялась.
Потерялась, — тихо повторяю я, не в силах отвести взгляд от тлеющего кончика папиросы.— Я потерялась.
Бабуля отворачивается от окна, чтобы строго посмотреть на меня и заметить:
—Если ты не хочешь узнать, где находишься, значит, ты не потерялась.
Под утро второго дня ударил первый морозец. Хороший такой, пробирающий даже через стеганые войлочные халаты, заставляющий бодрее переставлять ноги в сапогах из толстой овчины. Тонкий ледок хрустел под копытами навьюченных лошадей. Под покровом из омертвевшей травы раскисшая от продолжительного дождя земля застыла щербатым монолитом, твердости которого позавидовал бы гранит. Решив поберечь животных, мы спешились и повели их за собой в поводу.
В ту тревожную ночь мне приснилась Бабуля. Вернее, привиделась в полудреме, так как назвать сном состояние на грани бодрствования было, увы, нельзя.
Ветерок легонько перебирает кухонные занавески в цветочек. Бабуля курит, стоя у распахнутого настежь окна. Огонек ее папиросы прожигает сгущающиеся сумерки. Там, за окном, теплый летний вечер, гомонящий детскими голосами двор, далекая музыка, урчание стоящего у подъезда автомобиля и нахальные гудки его клаксона. Там, за окном, жизнь, а здесь...
Вернулась? — не поворачиваясь ко мне, роняет Бабуля.— Долго что-то. Я уж беспокоиться начала, где ты потерялась.
Потерялась, — тихо повторяю я, не в силах отвести взгляд от тлеющего кончика папиросы.— Я потерялась.
Бабуля отворачивается от окна, чтобы строго посмотреть на меня и заметить:
—Если ты не хочешь узнать, где находишься, значит, ты не потерялась.
Под утро второго дня ударил первый морозец. Хороший такой, пробирающий даже через стеганые войлочные халаты, заставляющий бодрее переставлять ноги в сапогах из толстой овчины. Тонкий ледок хрустел под копытами навьюченных лошадей. Под покровом из омертвевшей травы раскисшая от продолжительного дождя земля застыла щербатым монолитом, твердости которого позавидовал бы гранит. Решив поберечь животных, мы спешились и повели их за собой в поводу.