JК
Зов тьмы :: Фридман Майкл
Страница: 131 из 289Никто не ответил. Никто не посмел посмотреть ему в глаза.
Военный снова повернулся к Пуляски.
– Я предлагаю тебе уйти с моего пути и не мешать мне работать.
Улыбка, с которой он произносил эти слова, вдруг исчезла.
Но Кэтрин не пошевелилась.
– У меня тоже есть работа: я лечу этих людей. Если моя деятельность вовсе не важна, то какой смысл приводить их сюда вообще?
Глаза военного подернулись дымкой.
– То, что ты делаешь, очень важно. Но не тебе решать, когда воин здоров...
– Как бы не так! – возразила доктор. – Я...
Неожиданно она почувствовала боль и мгновенный удар по лицу, которого она далее не успела заметить. Рот наполнился теплым металлическим вкусом крови. Офицер стоял над ней, с презрением глядя вниз, сжав пальцы правой руки, которой он и нанес удар.
Где-то послышались крики и звуки борьбы. Пуляски приподнялась на руках, чтобы узнать, что же, в конце концов, происходит. От увиденного у нее появилась боль в желудке.
Токту... Он рвался ей на помощь, но двое его товарищей по несчастью удерживали защитника, не давали двигаться. Токту, еще не восстановивший силы, не мог с ними справиться. Наконец, истощенный и понявший бесплодность своей попытки, он опустился на койку.
– Ну, теперь, – произнес офицер, брезгливо морщась, – продолжим без промедления.
Он изучил несколько раненых и отобрал еще с полдюжины. Те покорно встали и выстроились в шеренгу.
Никто не предложил Пуляски помочь подняться.
Военный снова повернулся к Пуляски.
– Я предлагаю тебе уйти с моего пути и не мешать мне работать.
Улыбка, с которой он произносил эти слова, вдруг исчезла.
Но Кэтрин не пошевелилась.
– У меня тоже есть работа: я лечу этих людей. Если моя деятельность вовсе не важна, то какой смысл приводить их сюда вообще?
Глаза военного подернулись дымкой.
– То, что ты делаешь, очень важно. Но не тебе решать, когда воин здоров...
– Как бы не так! – возразила доктор. – Я...
Неожиданно она почувствовала боль и мгновенный удар по лицу, которого она далее не успела заметить. Рот наполнился теплым металлическим вкусом крови. Офицер стоял над ней, с презрением глядя вниз, сжав пальцы правой руки, которой он и нанес удар.
Где-то послышались крики и звуки борьбы. Пуляски приподнялась на руках, чтобы узнать, что же, в конце концов, происходит. От увиденного у нее появилась боль в желудке.
Токту... Он рвался ей на помощь, но двое его товарищей по несчастью удерживали защитника, не давали двигаться. Токту, еще не восстановивший силы, не мог с ними справиться. Наконец, истощенный и понявший бесплодность своей попытки, он опустился на койку.
– Ну, теперь, – произнес офицер, брезгливо морщась, – продолжим без промедления.
Он изучил несколько раненых и отобрал еще с полдюжины. Те покорно встали и выстроились в шеренгу.
Никто не предложил Пуляски помочь подняться.