Осень в Сокольниках   ::   Хруцкий Эдуард

— Я всепонимаю, Андрей Петрович, но мой отдел занимается несколько иным. Тохадзе, Витя Слон еще где-то красиво отдыхает.

— Особняк обчистили два дня назад, сумма оценки пропавших вещей с большими нулями. Но это не главное. Умер сторож, выпивший бутылку водки, в которой было снотворное. Он умер сегодня, в тринадцать. Судя по всему, там работали ребятишки ушлые. Ты лично поведешь это дело.

— А группа Зарипова?

— Ее пусть кончает Минаев. Ты лично, понял, лично поведешь это дело. Я создаю специальную оперативную группу.

— Не понимаю, товарищ генерал, — Вадим достал сигарету.

— Финские? — спросил генерал.

— Да.

— Наши лучше, крепче. А понимать ты должен одно: дело темное. А мне из-за него звонили знаешь откуда? — Генерал покосился на красный, с гербом СССР телефон и ткнул пальцем в потолок.

— Сроки?

— Вчера.

— Прокуратура приняла дело?

— Лично Малюков.

— Прямо парад. Почему такая, мягко говоря, нервозность?

— Сейчас узнаешь.

На столе ожил селектор.

— Андрей Петрович, к вам товарищ Забродин.

— Просите.

Член-корреспондент вошел и остановился на пороге, давая рассмотреть свой элегантный костюм, три отливающие золотом медали и широкую, в пять рядов, планку орденских колодок.

Он был худощав, поджар; седые волосы намертво разделил косой пробор, он был больше похож на чемпиона по теннису, чем на ученого.

— Здравствуйте, — Забродин поклонился.