Страница:
4 из 634
Видна была только нижняя часть его сурового лица, начиная от носа. Казалось, лицо это сделано из того же металла, что и шлем, поскольку на нем не отражалось никаких эмоций: ни восторга, ни торжества, ни сожаления. Командующий величественным жестом положил руку на содрогавшуюся в конвульсиях грудь мужчины, словно на крышку гроба. И все же, когда он заговорил, голос его звучал мягко, с ноткой печали и даже, казалось, с сожалением.
— Остались ли те, кто может понять, Ставрос?
Пальцами затянутой в перчатку руки он дотронулся до драгоценного камня, висевшего на серебряной цепочке на шее обнаженного мужчины. Камень был необычайно красив. Гиск в последние три дня глаз не мог от него отвести, и сейчас, когда Командующий прикоснулся к нему, доктор не удержался, чтобы не бросить алчного и завистливого взгляда. Сверкающий камень в оправе в форме восьмиконечной звезды был единственным предметом, оставленным на обнаженном теле человека по особому приказу Командующего.
— Кто теперь понимает, что такое воспитание, дисциплина, Ставрос? Кто об этом помнит?
И снова Гиску показалось, что он услышал вздох.
— Даже ты. Один из лучших.
Человек на каталке застонал. Его голова судорожно дернулась из стороны в сторону. Командующий молча наблюдал, затем наклонился и тихо заговорил на ухо человеку:
— Однажды я спас твою жизнь, Ставрос. Помнишь? Это случилось в Королевской академии. На спор ты взобрался на ту смехотворную, в тридцать футов высотой, статую короля.
|< Пред. 2 3 4 5 6 След. >|