Звездный танец   ::   Роберсон Дженнифер

Последний жест, в конце «Рождения». Что это было? Я думал, ты кого-то подзываешь, Норри сказала, что это прощание; теперь же, прокрутив запись, я решил, что это похоже на стремление куда-то, жест вовне.

– Значит, у меня получилось.

– То есть?

– Мне казалось, что для рождения Галактики нужны все три значения.

Они так близки по духу, что глупо давать каждому отдельное движение.

– Мда-а…

Все хуже и хуже. Что, если бы у Эйнштейна была афазия?

– Ну почему ты не танцуешь отвратительно? Тогда это все превратилось бы в пародию. Но так это, – я показал на запись, – высокая трагедия.

– Ты не собираешься сказать мне, что я по-прежнему могу танцевать для себя?

– Нет. Для тебя это было бы хуже, чем не танцевать вообще.

– О Боже, ты хорошо понимаешь. Или меня настолько легко понять?

Я пожал плечами.

– О, Чарли, – вырвалось у нее, – что же мне делать?

– Лучше бы ты меня не спрашивала.

Мой голос прозвучал странно.

– Почему?

– Потому что я уже на две трети влюблен в тебя. А ты не влюблена в меня и никогда не будешь. И вот поэтому тебе не следует задавать мне. подобные вопросы.

Это немного встряхнуло ее, но она быстро пришла в себя. Взгляд ее смягчился, и она медленно покачала головой.

– Ты даже знаешь, почему я в тебя не влюблена, не так ли?

– И почему не будешь впредь.

Я ужасно боялся, что она скажет что-то вроде: «Извини, Чарли».