Звездный танец   ::   Роберсон Дженнифер

А потом я заметил, что все военные и один штатский героически старались наблюдать одновременно за всеми в комнате и при этом не выглядеть подозрительно. Я упер руки в боки и расхохотался.

Человек в кресле Кэррингтона – простите, Токугавы, – явно удивился.

Не оскорбился, не рассердился даже – именно удивился.

Нет смысла описывать внешность или перечислять достижения Зигберта Вертхеймера. К моменту написания этих строк он все еще Генеральный сек– ретарь Объединенных Наций, и его фотографии в средствах массовой информации, как и список его действий, говорят сами за себя. Добавлю только, что он оказался (неизбежно) ниже ростом, чем я ждал, и плотнее. И еще одно, совершенно субъективное и аполитичное впечатление: в те первые секунды оценки я решил, что его знаменитое мрачноватое достоинство, столь излюбленное политическими тележурналистами, есть черта скорее присущая изначально, чем приобретенная. Она была причиной его внушительной карьеры, а не результатом. Он вовсе не казался человеком, лишенным чувства юмора, но был искренне удивлен тем, что кто-то нашел смешную сторону во всей этой суматохе. Он выглядел невероятно усталым.

– Над чем высмеетесь? – вежливо спросил он. Он говорил с едва заметным акцентом.

Я покачал головой, продолжая безудержно хихикать.

– Не уверен, что смогу вам это объяснить, господин Генеральный секретарь. – Что-то в выражении его губ заставило меня попытаться. – С моей точки зрения, я только что вошел в фильм Хичкока.