Звездный танец   ::   Роберсон Дженнифер

Затем его нелепо широкие плечи затряслись, и он взревел:

– Вон, вы все! Сейчас жевон с моей территории!

Не сговариваясь, мы подождали, пока скажет свое слово Том. Он не сомневался в своей реплике.

– Мистер Кэррингтон, это редкая привилегия и большая честь быть уволенным вами. Я всегда буду думать об этом как о вашей Пирровой победе.

Он полупоклонился, и мы ушли; каждый в приподнятом состоянии духа от юношеского чувства триумфа, который продолжался, должно быть, секунд десять.

Чувство падения, которое вы испытываете, впервые попадая в невесомость, самая настоящая правда. Но как только тело приучается обращаться с ней, как с иллюзией, оно быстро проходит. Теперь, в последний раз в невесомости, где-то за полчаса перед тем, как я вернусь в поле земного притяжения, я снова почувствовал, будто падаю. Проваливаюсь в какой-то бездонный гравитационный колодец, куда меня затягивает гулко стучащее сердце, а обрывки мечты, которой следовало бы поддерживать меня в парении, разлетаются во все стороны.

«Чемпион» был в три раза больше яхты Кэррингтона, что сначала доставило мне детскую радость, но потом я припомнил, что Кэррингтон вызвал его сюда, не оплачивая ни горючее, ни команду. Часовой в шлюзе отсалютовал, когда мы вошли. Кокс провел нас на корму в отсек, где мы должны были пристегнуться. По дороге он заметил, что я подтягиваюсь только левой рукой, и, когда мы остановились, сказал:

– Мистер Армстед, мой покойный отец также говорил мне: «Бей по мягким частям рукой, а по твердым – чем попадется под руку».