JК
2 - Герой - 2 :: Антонов Сергей
Страница: 399 из 553Левая ее ладонь остекленела в районе паха Кирьяна Антоновича от страха интимно обеспокоить, правая рука затекла вообще от пальцев до локтя, на локте помещался стриженный затылок Полугая… но Энди вечность так выдержит, до конца, хотя шея ее горит одновременно от щекочущего дыхания сквозь бороду Полугая и от напряжения, - Энди позволяла себе только чуть касаться щекой груди его, голова была почти на весу… И она была счастлива. Ужасно, верно? Но что делать - женщина. Тысяча ликов, и каждый - истинен. В нашем, дорогие читатели, случае, нам приходится иметь как и Двойного Героя, так и две Энди Костанди. Энди Первая - до Кирьяна Антоновича. И Энди Вторая - при нем.
Но вправе ли мы, дорогие читатели текста, осудить женщину, коль вздумалось ей полюбить? Вправе? Не вправе? Ах, сразу видно нам, Авторам, кто нас читает сейчас… А вы бы, дама, помолчали бы, раз уж лесбиянка.
Одним словом, как записал в своем дневнике один неописанный Персонаж одного Писателя: "Оно конечно любовь поражает как финский нож… внезапно и все такое, вот только, как правило, поражает она, как минимум, - троих , и одного - насмерть…"
И это все, что мы, Авторы, имеем сказать об этом.
Писк коммуникатора сбросил с Полугая сон, бабу и одеяло. Голый, он одним прыжком вылетел из каюты и через мгновение оказался уже в рубке, у рации. Звонил Гневнев.
– Кирьян Антоныч?
– Говори, капитан.
– Его пытались взять. Грузовой двор "Братск". Он ушел. На том же самом грузовике. Упустили, словом.
Полугай зарычал, совершенно как водяной насос.
– Однако, есть три вещи. Одно.
Но вправе ли мы, дорогие читатели текста, осудить женщину, коль вздумалось ей полюбить? Вправе? Не вправе? Ах, сразу видно нам, Авторам, кто нас читает сейчас… А вы бы, дама, помолчали бы, раз уж лесбиянка.
Одним словом, как записал в своем дневнике один неописанный Персонаж одного Писателя: "Оно конечно любовь поражает как финский нож… внезапно и все такое, вот только, как правило, поражает она, как минимум, - троих , и одного - насмерть…"
И это все, что мы, Авторы, имеем сказать об этом.
Писк коммуникатора сбросил с Полугая сон, бабу и одеяло. Голый, он одним прыжком вылетел из каюты и через мгновение оказался уже в рубке, у рации. Звонил Гневнев.
– Кирьян Антоныч?
– Говори, капитан.
– Его пытались взять. Грузовой двор "Братск". Он ушел. На том же самом грузовике. Упустили, словом.
Полугай зарычал, совершенно как водяной насос.
– Однако, есть три вещи. Одно.