JК
Брачный сезон или Эксперименты с женой :: Николаев Константин Николаевич
Страница: 63 из 82Ну давай, выкладывай, что там у тебя стряслось…
– Слушай, еще не поздно отменить нашу встречу с этой… как ее…Ларисой, что ли? Я сегодня никак не могу…
На том конце провода повисло зловещее молчание. После продолжительной паузы Рыбкин поинтересовался:
– Ты шутишь?
– Да нет, – замялся я. – Тут такое дело… Я же не совсем отказываюсь от встречи с этой твоей Ларисой… Просто, может, ты перенесешь?
– Нет, старикан, я так не играю. Я зову бабу в гости, на свой, понимаешь ли, страх и риск, а он мне теперь заявляет «давай перенесем»! Да ты хоть знаешь, какая у нее фамилия?
– Это что, в корне меняет дело? – удивился я.
– Полностью. Я же не буду знакомить лучшего друга юности со всякой шушерой. Я тебе предлагаю качественный товар. С гарантией… Так вот, ее фамилия – Пастернак. Знаешь такого поэта?
– Знаю. Ну и что?
– А то, что она какая-то там его родственница! – гордо объявил Виталька, я почти увидел, как он надулся. – Или однофамилица, – добавил он менее уверенно. – Словом, гонор у нее еще тот. Что ж, мне теперь перезванивать прикажешь?
– А ты проведи с ней совещание. На квартире. Скажи, мол, заболел, – нерешительно предложил я.
Виталька захохотал:
– Ну, е-мое, ты даешь, старичок. Совещание… А что, это мысль, – внезапно загорелся мой студенческий друг, и я услышал в его голосе знакомые с юности донжуанские нотки. – Она, небось, ухаживать примется… Бабы, они, знаешь, сердобольные…
– Ну вот и хорошо, – обрадовался я.
Уф! Кажется, отделался.
– Но, старик, ты упускаешь отличный товар.
– Слушай, еще не поздно отменить нашу встречу с этой… как ее…Ларисой, что ли? Я сегодня никак не могу…
На том конце провода повисло зловещее молчание. После продолжительной паузы Рыбкин поинтересовался:
– Ты шутишь?
– Да нет, – замялся я. – Тут такое дело… Я же не совсем отказываюсь от встречи с этой твоей Ларисой… Просто, может, ты перенесешь?
– Нет, старикан, я так не играю. Я зову бабу в гости, на свой, понимаешь ли, страх и риск, а он мне теперь заявляет «давай перенесем»! Да ты хоть знаешь, какая у нее фамилия?
– Это что, в корне меняет дело? – удивился я.
– Полностью. Я же не буду знакомить лучшего друга юности со всякой шушерой. Я тебе предлагаю качественный товар. С гарантией… Так вот, ее фамилия – Пастернак. Знаешь такого поэта?
– Знаю. Ну и что?
– А то, что она какая-то там его родственница! – гордо объявил Виталька, я почти увидел, как он надулся. – Или однофамилица, – добавил он менее уверенно. – Словом, гонор у нее еще тот. Что ж, мне теперь перезванивать прикажешь?
– А ты проведи с ней совещание. На квартире. Скажи, мол, заболел, – нерешительно предложил я.
Виталька захохотал:
– Ну, е-мое, ты даешь, старичок. Совещание… А что, это мысль, – внезапно загорелся мой студенческий друг, и я услышал в его голосе знакомые с юности донжуанские нотки. – Она, небось, ухаживать примется… Бабы, они, знаешь, сердобольные…
– Ну вот и хорошо, – обрадовался я.
Уф! Кажется, отделался.
– Но, старик, ты упускаешь отличный товар.