JК
Брачный сезон или Эксперименты с женой :: Николаев Константин Николаевич
Страница: 71 из 82Через минуту я уже стоял в тесной прихожей, половину которой занимал огромный черный мотоцикл.
– Вот здесь, значит, вы и живете, – сказал я только для того, чтобы не молчать, и стянул пальто.
– Здесь, – согласилась Маша и водрузила мое пальто на мотоциклетный рог.
Потоптавшись на месте, я сунулся было в ближайшую дверь с изображенным на ней черепом и костями.
– Не сюда! – поправила меня мадам Еписеева. – Это детская. А нам в залу…
Мы протиснулись по узкому коридорчику и проникли в другую комнату. В центре красовался огромный стол, уставленный всевозможными баночками, салатницами и тарелочками. Спиртного не было. (Ах, дурак, вместо конфет лучше бы вина купил!) Зато посередине стола высился стеклянный кувшин с непонятной желтой жидкостью.
– Я сама из облепихи гоню, – похвасталась Мария Антоновна, заметив мой растерянный взгляд.
– Сколько ж там градусов?
– А мне говорили, что вы не пьете…
– Ни капли, – пришлось согласиться мне.
Этот ответ почему-то взволновал Марию. Она тихонько вздохнула и благодарно улыбнулась:
– Я так и знала. Вы ж учитель. Я ведь с мужем именно из-за этого самого развелась. Из-за водки… Такой уж он был зверюга, что не приведи господь. Вылитый Володька.
Я с сомнением оглядел стены комнаты. Синтетический ковер, бра, часы… Так, постойте, а это что же такое? Над двуспальной кроватью, где Мария Антоновна, явно в одиночестве, проводила ночи, висел портрет симпатичного мужика в летной фуражке. На зверюгу – да и на Володьку – он похож не был.
– Вот здесь, значит, вы и живете, – сказал я только для того, чтобы не молчать, и стянул пальто.
– Здесь, – согласилась Маша и водрузила мое пальто на мотоциклетный рог.
Потоптавшись на месте, я сунулся было в ближайшую дверь с изображенным на ней черепом и костями.
– Не сюда! – поправила меня мадам Еписеева. – Это детская. А нам в залу…
Мы протиснулись по узкому коридорчику и проникли в другую комнату. В центре красовался огромный стол, уставленный всевозможными баночками, салатницами и тарелочками. Спиртного не было. (Ах, дурак, вместо конфет лучше бы вина купил!) Зато посередине стола высился стеклянный кувшин с непонятной желтой жидкостью.
– Я сама из облепихи гоню, – похвасталась Мария Антоновна, заметив мой растерянный взгляд.
– Сколько ж там градусов?
– А мне говорили, что вы не пьете…
– Ни капли, – пришлось согласиться мне.
Этот ответ почему-то взволновал Марию. Она тихонько вздохнула и благодарно улыбнулась:
– Я так и знала. Вы ж учитель. Я ведь с мужем именно из-за этого самого развелась. Из-за водки… Такой уж он был зверюга, что не приведи господь. Вылитый Володька.
Я с сомнением оглядел стены комнаты. Синтетический ковер, бра, часы… Так, постойте, а это что же такое? Над двуспальной кроватью, где Мария Антоновна, явно в одиночестве, проводила ночи, висел портрет симпатичного мужика в летной фуражке. На зверюгу – да и на Володьку – он похож не был.