JК
Фронты :: Асс Павел Николаевич
Страница: 8 из 173Между тем искусство - это, знаете ли, десерт, или даже аля-фуршет. Поверьте мне, в некотором известном смысле, и шерше ла фам.
Секер величаво вздохнул, как бы переживая сказанное.
- Юнкер Блюев, - доложил юнкер Блюев.
- Я назвал бы эти ведомости "На посту" или "У ружья", в общем, как-то аристократично и в то же самое время - по боевому. С одной стороны, чтоб сразу бросалось в глаза, и во-вторых, чтобы каждый мог видеть это немедля... Вот такая задумка, милостивый сударь...
- Юнкер Блюев, - доложил юнкер Блюев.
- Завтра вы можете не ходить на плац, а заняться исключительно ведомостями. И обязательно в том смысле, в котором я только что пояснил.
Загадочно пожелав "приятных снов" и чему-то мечтательно улыбаясь, майор Секер удалился. Исчез он так медленно, что трудно было уловить тот момент, как он, собственно говоря, покинул казарму.
Блюев помотал головой и снова полез на тумбочку, чтобы закончить ритуал ушедшего дня. Отсюда, через окно, ему было отчетливо видно, как на плацу при свете луны вышагивает, тренируясь, худосочный юнкер Хабибулин. Юнкер старательно размахивал руками и высоко задирал ноги, показывая, что из его сапог торчит половина несвежей портянки.
- Ать-два! - говорил сам себе Хабибулин, двигаясь в обход плаца и исчезая из видимости Блюева. - Плохой дела! Буду плохо ходить, Слон накажет. Два наряд вне очередь!.. Ать-два!.. Ать-два!..
3.
Секер величаво вздохнул, как бы переживая сказанное.
- Юнкер Блюев, - доложил юнкер Блюев.
- Я назвал бы эти ведомости "На посту" или "У ружья", в общем, как-то аристократично и в то же самое время - по боевому. С одной стороны, чтоб сразу бросалось в глаза, и во-вторых, чтобы каждый мог видеть это немедля... Вот такая задумка, милостивый сударь...
- Юнкер Блюев, - доложил юнкер Блюев.
- Завтра вы можете не ходить на плац, а заняться исключительно ведомостями. И обязательно в том смысле, в котором я только что пояснил.
Загадочно пожелав "приятных снов" и чему-то мечтательно улыбаясь, майор Секер удалился. Исчез он так медленно, что трудно было уловить тот момент, как он, собственно говоря, покинул казарму.
Блюев помотал головой и снова полез на тумбочку, чтобы закончить ритуал ушедшего дня. Отсюда, через окно, ему было отчетливо видно, как на плацу при свете луны вышагивает, тренируясь, худосочный юнкер Хабибулин. Юнкер старательно размахивал руками и высоко задирал ноги, показывая, что из его сапог торчит половина несвежей портянки.
- Ать-два! - говорил сам себе Хабибулин, двигаясь в обход плаца и исчезая из видимости Блюева. - Плохой дела! Буду плохо ходить, Слон накажет. Два наряд вне очередь!.. Ать-два!.. Ать-два!..
3.