Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга I   ::   Штерн Борис Гедальевич

Глубже он не копал, не догадался, что в «Деле» прячется целое литературоведческое открытие – пусть и не «Слово о полку Игореве», но все же, все же, все же…

"Кто автор этой блестящей по стилю прокламации? – задумался майор Нуразбеков, уже зная ответ, по желая себя проверить. – Безусловно, один из очевидцев или даже участников происшествия. Кто? Сами пострадавшие – неразлучные друзья Мыкола Бандуренко, который двух слов связать не может без «Геть!», и Семэн Шафаревич, который тех же слов связать не может без «Кыш!», добавляя мысленно «миреи тухес»? Они, что ли, авторы прокламации? Нонсенс. Сама вдова-хозяйка образцово-показательного заведения мадам Кустодиева? Где имение – и где наводнение? Природный самородок Сашко Гайдамака? Допустим. На него часто находит стих. Весь Южно-Российск поет:

Как у примы-балерины

Гребут девок на перине.

Их гребут, они пищат,

Перья в стороны летят.

Но одно дело – стихи, вернее, похабные частушки – такие и я могу сочинить:

Сталевары у мартена

Гребут девок на коленах.

Их гребут, они пищат,

Искры в стороны летят!

И совсем другое дело – высокохудожественная проза, которую не возьмешь на арапа, – а ведь Сашко Гайдамака закончил всего два класса церковно-приходской школы. Не то, не то… Тут скрывается крупный литературный талант, здесь чувствуется рука Мастера".

Нуразбеков был прав. Он листал все тот же «Южно-российский вестник». Середина сентября.