Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга I   ::   Штерн Борис Гедальевич

Андропов на Красной площади целовался с Яношем Кадаром, проходила, как и было обещано, поголовная проверка документов и выяснение личностей в трамваях, банях, парикмахерских, магазинах и кинотеатрах, подкрадывались за спиной цирульника и спрашивали намыленного под бритвой человека: ты кто такой? На дневном киносеансе включался свет, входили штатские и спрашивали: почему не на работе? Милиция совсем распоясалась и боялась только работников Конторы, – а те уже никого не боялись. Андропов в молодости писал стихи, как и старый большевик Джугашвили. Ленин, Киров, Хрущев и Брежнев стихов не писали. Руцкой и Дудаев бомбили Афганистан, там продолжалась неизвестная нам война. Подтягивалась трудовая дисциплинка, завинчивались старые ржавые гайки на сорванную резьбу. В Узбекистане уже взялись за дело никому еще не известные старшие следователи по особо важным делам Гдлян и Иванов. Если кое-кто еще честно жить не хочет: крепко получали по рогам люди мирных профессий – диссиденты, взяточники, тунеядцы, хлопкоробы, бабки с ландышами, рокеры, толкачи-снабженцы, работники кладбищ, националисты, какие-то невидимые цеховики-теневики, лжеученые, завмаги «Океанов», сектанты, церковники, знахари, народные умельцы и почему-то любители научной фантастики. Всех не перечислить. Шла борьба с нетрудовыми доходами, но выпить-закусить еще было, а это главное.