JК
Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга I :: Штерн Борис Гедальевич
Страница: 283 из 356Верблюд прильнул грудью к пустыне и с тех пор не расставался с ней.
Китайская поэтесса Дуань Янь
Гамилькар послал Сашка па разведку. В порту возвышались горы гниющего арахиса, над ними мириадами носились мухи цеце. На обшарпанных стенах джибутийского вокзала, живо напомнившего Сашку вокзал на станции Блюменталь, висели потрепанные листовки с фотографией Гамилькара четырехгодичной давности. Полиция четыре года назад оценила его голову в миллиард инфляционных итальянских лир – всего лишь в месячную зарплату итальянского колонизатора, но в громадную сумму для обыкновенного африканца. Фотографии были непохожи, но Гамилькара здесь знали все собаки и шакалы, и он на всякий случай решил не входить в Джибути, а совершить трудный пеший переход по эфиопской пустыне к офирскому плоскогорью (нанять домашних верблюдов уже не хватало электрума, а ловить диких – времени), чтобы сбить с толку всех тайных и явных искателей Офира и замести следы пред райскими вратами.
Гамилькар тащил на плечах бахчисарайскую колонку и березовое полено, за ним шла графиня с узлом на груди и самоваром на спине, за ними плелся Сашко с аккордеоном и с глупой в пустыне новогодней елкой. Черчилль то исчезал, то появлялся, он резвился в песках, предчувствуя близость Офира. Всех кормил аккордеон. Аккордеон такой интересный инструмент, что всегда принесет денег. Рояль, скрипка, труба – не то.
Китайская поэтесса Дуань Янь
Гамилькар послал Сашка па разведку. В порту возвышались горы гниющего арахиса, над ними мириадами носились мухи цеце. На обшарпанных стенах джибутийского вокзала, живо напомнившего Сашку вокзал на станции Блюменталь, висели потрепанные листовки с фотографией Гамилькара четырехгодичной давности. Полиция четыре года назад оценила его голову в миллиард инфляционных итальянских лир – всего лишь в месячную зарплату итальянского колонизатора, но в громадную сумму для обыкновенного африканца. Фотографии были непохожи, но Гамилькара здесь знали все собаки и шакалы, и он на всякий случай решил не входить в Джибути, а совершить трудный пеший переход по эфиопской пустыне к офирскому плоскогорью (нанять домашних верблюдов уже не хватало электрума, а ловить диких – времени), чтобы сбить с толку всех тайных и явных искателей Офира и замести следы пред райскими вратами.
Гамилькар тащил на плечах бахчисарайскую колонку и березовое полено, за ним шла графиня с узлом на груди и самоваром на спине, за ними плелся Сашко с аккордеоном и с глупой в пустыне новогодней елкой. Черчилль то исчезал, то появлялся, он резвился в песках, предчувствуя близость Офира. Всех кормил аккордеон. Аккордеон такой интересный инструмент, что всегда принесет денег. Рояль, скрипка, труба – не то.