Эныч   ::   Комарницкий Евгений

Взгляд его натыкается на флюгер-кораблик, слегка подрагивающий отдуновений ветерка. Внезапно тело становится легким, грудь наполняет и расширяет неизведанное до сей поры чувство. Кружится голова. Хочется петь, кричать, плакать. Генерал осторожно подходит к окну, встает на цыпочки и заглядывает внутрь. В комнате, на просторной кровати, под стеганым одеялом, спит, положив голову на белоснежную подушку, Эн Энович.

— Ну как? Ничего? Понравилось? — генерал радушно улыбается Энову. Эн Эныч утирает рот рукавом новой, подаренной Плуховым, рубашки. Берет двумя пальцами с тарелки сардинку и, проглотив ее, говорит:

— Ничего. Нормально. Понравилось. Только я стаканами привык.

— Это дело поправимое… Сидор! Два граненых! — распоряжается генерал. — Молодец, Энов. Ты настоящий русский мужик. Широкая душа. Я сам стаканами люблю. Знаешь, давай на «ты». Я тебя — Эном, ты меня — Петром.

— Давай, — соглашается Эныч. — Только меня все Энычем зовут.

— Еще лучше! — Плухов хлопает ладонью по столу. — Ты — Эныч. Я — Сергеич. Лады?

— Лады, — Эныч вытирает пальцы о скатерть. Сидор доставляет стаканы. Генерал, наклоняя бутылку, спрашивает:

— По половине, Эныч?

— По полной, — говорит Эныч.

— Это не просто коньяк. Французский, — генерал разливает. — «Камю» называется. Мне его прямо из Парижа самолетом шлют. Я его в особо торжественных случаях выставляю. Для самых дорогих и желанных гостей.

— А мне все равно, — признается Эныч. — Лишь бы градус побольше был.