Эныч   ::   Комарницкий Евгений

Вивальди, «Времена года»… Да, как это приятно: после дальней и трудной дороги, — продолжает он, — вкусно исытно поесть, отдохнуть и поговорить со старым, добрым другом-товарищем… Как твоя жена, Сергеич? Как дочь?

— Спасибо, Дмитрич. Все в порядке. Ты лучше расскажи, как сам. Как твоя поездка? С чем возвращаешься?

— Что рассказывать, Сергеич? Везде, скажу я тебе, одно и то же. Везде по стране нашей матушке взрываются, ломаются, горят и падают заводы, рушатся мосты, заваливаются шахты, разбиваются пассажирские самолеты, гниет урожай… Найдешь козла отпущения, стрелочника… а-а, сам знаешь… Надоело… Устал.

— Не хочешь ли сказать, что пора на покой?

— Покой? Да нет, Сергеич. Он нам только снится — покой… Ну, рассказывай, как твои успехи? Как Чугун? Не раскололся? Новых диверсий в городе не было?

— Чугун не раскололся. Крепкий орешек. Об него Степанчук все зубы пообломал. Диверсий новых не было, здесь все спокойно.

— Яснс. В Москве мы с Чугуном твоим найдем общий язык… Да, садик, конечно, ты себе неплохой отгрохал. Вкусы у тебя интересные появились. Признавайся, чьих рук дело. Сколько времени ушло на работы?

— Времени ушло немного. Всего один день. А насчет мастера я хотел бы с тобой чуть позже поговорить… Может быть, прогуляемся?

— Ну, что ж, давай пройдемся, — Юрий Дмитриевич встает, — а то разморит, а днем спать — разврат.

Встает, погасив сигарету о край скамейки, и генерал. Друзья не спеша идут по дорожке.