Эныч   ::   Комарницкий Евгений

 — А стаканы? Уволю!

Юрий Дмитриевич медленно подступает к обрубку. Несмело тычет его носком ботинка.

— Евсюков! — зовет генерал. — Через пятнадцать минут приведешь музыканта.

…Юрий Дмитриевич не может сдержать дрожь. Он то останавливается, то снова принимается ходить перед Плуховым, который, прислонившись к березке, покуривает. В глазах Юрия Дмитриевича лихорадочный блеск.

— Ты, Петя, я уверен, сам не понимаешь… не видишь, какие перед нами перспективы открываются… Что Совдепия!.. Что соцлагерь!.. Что коммунизм!.. Бред сивой кобылы! Сказки для глупеньких!.. Что Земля!.. Что… Что… Дя-дя ты мой! Вся вселенная у наших ног!

Юрий Дмитриевич хватается за голову.

— Мы же можем сделать все! Все… Все-е-о-о-о!!!

Юрий Дмитриевич бежит по лужайке, подпрыгивает, бросает в воздух кулак. Несколько успокоившись, но продолжая дрожать, возвращается к Плухову.

— Прямо не верится… Петька, ну что ты стоишь?.. Плухов посмеивается.

— Ты думаешь, я не радовался? Мне тоже хотелось скакать козликом… Я, Барабан, как только разобрался, что к чему, так сразу о тебе вспомнил.

— Правильно сделал, — Юрий Дмитриевич с размаху хлопает Плухова по плечу, потом обхватывает его и трясет. — Да мы… Да мы с тобой… Мы…

— Да, Юрбан, — говорит Плухов. — Мы. Ну, ладно, пойдем пополдничаем, а потом обсудим детали.

— Ка-кой там полдник! Нет, ты все-таки ни черта не понимаешь!

— Пополдничать все-таки надо.