Эныч   ::   Комарницкий Евгений

Неисправимый я Назаретянин! В какой уж раз на вере людской обжигаюсь… Ахм… — грустно глядя куда-то поверх головы своего бородатого слушателя, смахивает сухую слезинку Виктор Вильямович. — Ладно, слушай тогда, — освободив от шелка тонкую бледную шею и кусок волосатой груди с желтым зубом ископаемого, он продолжает — Театр Молекулы, проникновенный наш мечтатель, для его создателя совсем не шутовской гороховый балаган фиглярнических выкрутасов, ерничества, паясничанья над человеком и его слабостями. Нет. Театр Молекулы — это моя реальная возможность спасти от гибели и выявить, повинуясь совести души, опускающиеся и разлагающиеся на стенках жизни драгоценные капли человеческой личности, ее талантов и без всяких там, уверяю тебя, извращенческих побуждений поднять свою собственную персону над человеческим, как ты выразился, материалом. Вот и вся суть. Неужели это надо было разжевывать?..

Авангардий молчит. Не прекращая активных попыток прорыва на сцену, толпа лавой и пеплом извергает в адрес чернобородого антихриста необратимые обличения и нещадные угрозы.

— Ты думаешь, я не мечтал о подобном? — продолжает свое откровение Виктор Вильямович, показывая черносмородиновыми глазами на укладывающих в бухту канат-якорь соподвижников Авангардия. — Еще как мечтал. И мечтаю. — Он вновь обращает свой взгляд на штурмующих. — Погляди, ведь это тоже люди… И у них свои замыслы и стремления. И у них есть свой шанс. Ведь все эти шоу, игры, конкурсы и забавы — все это не что иное, как поиск высокой души и духа средь глины сырой, непосоленной, выход моей заветной веры в человека и его возможность вершить Чудо.