Эныч   ::   Комарницкий Евгений

— Кто это сделал?! Всех под суд! —выплясывают руки вскочившего с места Разбулатова. — Подать сюда администрацию! До самого Курносова дойду! Под расстрел пойдете! Я за всеми давно слежу!..

Голос у Разбулатова срывается. Еще какое-то время он яростно рубит воздух, затем начинает пробираться через ряды кресел к светящемуся оконцу киноаппаратной. Под ногами Разбулатова пищат юные зрители. С экрана его настигают причмокивания, вздохи и стоны: у волка с Лолитой-Шапочкой французская любовь.

Гена встает и на гнущихся и дрожащих ногах направляется прочь из зала. В руке его болтается машинально прихваченный чемодан.

— Ну что, Ген, пошел? Давай только скорей возвращайся, — говорит, не отрываясь от происходящего на экране, Кувякин. — Интересно ведь!

Разбулатов достигает последнего ряда кресел. Оттолкнувшись от чьих-то плеч, со всхлипыванием и клекотом грудью кидается на оконце-амбразуру. Зал погружается во мрак. Нарастающий плач детей заглушает сладострастные излияния звуковых колонок. Разбулатов, в свою очередь, перекрывает все вместе взятые звуки внезапно вернувшимся к нему голосом:

— Мать вашу так!!!

…В фойе светло и просторно. Со стен жизнерадостно поглядывают звезды советского кинематографа. Блестят глянцевые анонсы и мраморный пол, белеют известковые колонны. С лестницы, ведущей вниз, к туалетам, доносится крик билетерши:

— Жора! Жора! Киномеханик! Скорее же! Там у вас что-то случилось! Жора! Ну Жора же!

Слышны торопливые шаги.