JК
Киным-кино :: Кривин Феликс Давидович
Страница: 81 из 92Он почувствовал, что его больше нет, что онрастворяется во всех этих женщинах, во всем, что было когда-то близко ему, в каждом своем ощущении, в каждой радости и тревоге. Во всем, с чем он в жизни соприкоснулся, он растворил частицу себя – и его больше нет и не будет никогда во вселенной… Во всей вселенной… Никогда и нигде…
– Змей, – сказал Зверобой, – вспомни, как умирали герои Шекспира!
Войска делаваров и гуронов равнодушно поглядывали по сторонам. Они могли смотреть куда угодно, не хмуря бровей и не обжигая противника взглядом. Массовка, общий план, – разве тут отличишь любовь от ненависти? Для любви и для ненависти необходим крупный план.
В это время прозвучал приказ общего главнокомандующего:
– Приготовиться к съемке!
Друзья разделились на два враждебных лагеря. Прямо перед собой отставной старшина видел Большого Змея, который смотрел на него без всякой ненависти, добрыми, ласковыми глазами Бобра Са-муэля.
– Перед вами враг, – объяснял Змею режиссер. – Не друг, не закадычный приятель, а враг.
Большой Змей не видел врага в работнике тира. Тем более, что за время съемок Кузьминич успел сблизиться со старшиной и если не полюбить его, как кого-нибудь, скажем, другого, то, по крайней мере, проникнуться к нему дружеским расположением.
– Это ваш враг, – говорил Саваоф, попирая все дружеские чувства. – Он убил вашего сына. Он уничтожил лучших ваших друзей. Что вы смотрите на него, как на невесту? Кстати, о невесте.
– Змей, – сказал Зверобой, – вспомни, как умирали герои Шекспира!
Войска делаваров и гуронов равнодушно поглядывали по сторонам. Они могли смотреть куда угодно, не хмуря бровей и не обжигая противника взглядом. Массовка, общий план, – разве тут отличишь любовь от ненависти? Для любви и для ненависти необходим крупный план.
В это время прозвучал приказ общего главнокомандующего:
– Приготовиться к съемке!
Друзья разделились на два враждебных лагеря. Прямо перед собой отставной старшина видел Большого Змея, который смотрел на него без всякой ненависти, добрыми, ласковыми глазами Бобра Са-муэля.
– Перед вами враг, – объяснял Змею режиссер. – Не друг, не закадычный приятель, а враг.
Большой Змей не видел врага в работнике тира. Тем более, что за время съемок Кузьминич успел сблизиться со старшиной и если не полюбить его, как кого-нибудь, скажем, другого, то, по крайней мере, проникнуться к нему дружеским расположением.
– Это ваш враг, – говорил Саваоф, попирая все дружеские чувства. – Он убил вашего сына. Он уничтожил лучших ваших друзей. Что вы смотрите на него, как на невесту? Кстати, о невесте.