Маськин зимой   ::   Кригер Борис

 – Если бы Господь Бог желал устроить мир как-нибудь иначе, то он обязательно устроил быего иначе. Однако же неисповедимы пути Господни, хотя, конечно, на Бога надейся, но и сам не плошай. Впрочем, в чужой монастырь…

– А кроме смеси из заезженных подорожных мудростей и тошнотворных пословиц у тебя ещё чего-нибудь в твоей бритой голове осталось? – вопросил Плюшевый Медведь Монаха по-дружески. – Я боюсь, ты погнался за формой, растеряв содержание. Скажи тысячу раз слово «Бог» – от этого ты не станешь более верующим, возвышенным и менее пошлым. Хоть закрестись сверху донизу – от этого никому не станет ни легче, ни привольнее. И вообще, и кто это вас научил креститься? Какой несуразный жест, означающий орудие казни! Мне кажется, что апостол Павел многое напридумывал от себя, а Иисус и близко ничего такого не имел в виду. Я думаю, он имел в виду, что человек, как и тапок, не является чем-то, точнее, кем-то отдельным, самим по себе. Отдели его от высшего смысла – и он станет жалким парадоксальным генетическим экспериментом на задворках эволюции.

– Если б Бог желал, чтобы мы знали в точности, кто что имел в виду, он так бы всё и устроил… – не сдавался Монах. – И не забывайте, что любой тапок, как бы он ни был лёгок и пушист, хоть и дальний, но всё же родственник испанского сапожка [30] . Что же, испанский сапожок тоже бессмыслен без своей жертвы? Это тоже, по-вашему, религия? Перестаньте относиться к вещам как к людям, и, возможно, к людям перестанут относиться как к вещам…

Услышав такие речи Монаха, тапки надулись и замолчали вовсе.