Маськин зимой   ::   Кригер Борис

– А что поделаешь, такая наша пескарёвская судьба! – вздохнул пескарёк и выпустил жалостный пузырёк, который, выйдя из норки, извинился, проталкиваясь меж тапками, и быстро-быстро отправился наверх, как будто ему и впрямь срочно нужно по делу.

– А мне кажется, что это неправильно, – заявил Маськин строго, хотя было видно, что ему жалко философского пескаря. – Нельзя всю жизнь отсиживаться под корягой… Как же можно пропускать свою жизнь, наблюдая, как она проплывает мимо, невозвратимо мимо, и при этом проводить все часы своего существования в норе?

– А щука?.. – заоправдывался снова пескарь, хотя ему было очень грустно, что он пропустил всю жизнь, сидя в норке.

– Прочь страх! – провозгласил Правый Маськин тапок, боковым зрением заметив, что Левый тапок куда-то быстро сплавал и вернулся.

Философский пескарь не выдержал напора страсти и высунулся. Тут все зажмурились, потому что испугались, что сейчас-то щука его и слопает. Так, знаете ли, бывает, что тот, кто чего-то очень боится, передаёт свои страхи окружающим.

И правда, тут же в околонорочных водах появилась щука, но только пескарика она не схватила, потому что Левый Маськин тапок предусмотрительно завязал ей рот ленточкой.

Пескарик возрадовался выше всякой меры и провозгласил:

– Теперь я понял! Высовываться можно, но только предварительно нужно побеспокоиться, чтобы щуке завязали рот ленточкой!

– А высовываться при необезвреженной щуке – себе дороже, – заявил бывалый Правый Маськин тапок, который в своё время неосмотрительно высунулся и оттрубил свой срок по полной.

– А мне кажется, что высовываться лучше всего из соседнего озера.