JК
Случай на фабрике - 6 :: Горин Григорий Израилевич
Страница: 4 из 9Оглядел квартиру, попросил запереть дверь, поинтересовался слышимостью через стены.
– А то, знаете, соседи услышат – еще пятнадцать суток схлопочем.
Увидев магнитофон, Клягин заволновался:
– Это зачем? Уберите!
– Это для записей, – пояснил Ларичев. – Мне так запомнить будет проще и легче отрабатывать произношение…
– Уберите! – настаивал Клягин. – Это ж документ. И потом на кой на эту гадость пленку переводить.
– Нет-нет, прошу вас, – взмолился Ларичев. – Без магнитофона мне поначалу будет трудно…
– Зря я в это дело ввязался, – вздохнул Клягин, однако, уступив просьбам Ларичева, сел за стол. Нервно закурил.
– Начнем, Егор Степанович! – Ларичев сел напротив, открыл тетрадку. – Прошу вас!
– Чего?
– Говорите!
– Да чего говорить-то?
– Слова, выражения… Только помедленней… И если можно, поясняйте принцип их употребления…
Клягин задумался, напрягся, пошевелил губами, с удивлением обнаружил, что беспричинно вспотел, но так ничего из себя и не выдавил.
– Как-то не могу без разгона, – сказал он, вытирая лоб. – Не идет как-то…
– Может, чаю выпьем? – спросил Ларичев. – Вы не волнуйтесь.
Он принес чай, коржики.
– Если вам трудно, Егор Степанович, начните с более мягких слов… Попробуйте!
Клягин отхлебнул из чашки, снова задумался, наконец неуверенно произнес:
– Ну, например, «сука»…
– Так, – кивнул Ларичев, записывая слово в тетрадку, – хорошо.
– А то, знаете, соседи услышат – еще пятнадцать суток схлопочем.
Увидев магнитофон, Клягин заволновался:
– Это зачем? Уберите!
– Это для записей, – пояснил Ларичев. – Мне так запомнить будет проще и легче отрабатывать произношение…
– Уберите! – настаивал Клягин. – Это ж документ. И потом на кой на эту гадость пленку переводить.
– Нет-нет, прошу вас, – взмолился Ларичев. – Без магнитофона мне поначалу будет трудно…
– Зря я в это дело ввязался, – вздохнул Клягин, однако, уступив просьбам Ларичева, сел за стол. Нервно закурил.
– Начнем, Егор Степанович! – Ларичев сел напротив, открыл тетрадку. – Прошу вас!
– Чего?
– Говорите!
– Да чего говорить-то?
– Слова, выражения… Только помедленней… И если можно, поясняйте принцип их употребления…
Клягин задумался, напрягся, пошевелил губами, с удивлением обнаружил, что беспричинно вспотел, но так ничего из себя и не выдавил.
– Как-то не могу без разгона, – сказал он, вытирая лоб. – Не идет как-то…
– Может, чаю выпьем? – спросил Ларичев. – Вы не волнуйтесь.
Он принес чай, коржики.
– Если вам трудно, Егор Степанович, начните с более мягких слов… Попробуйте!
Клягин отхлебнул из чашки, снова задумался, наконец неуверенно произнес:
– Ну, например, «сука»…
– Так, – кивнул Ларичев, записывая слово в тетрадку, – хорошо.