Триумф великого комбинатора, или Возвращение Остапа Бендера   ::   Леонтьев Борис

В клубах пыли он продвигался по своей колее, по сложной системе разъездов, узлов и станций. Иногда полотно железной дороги спускалось ниже, и тогда за окном проносились утесы, дикие водовороты, длинные песчаные косы, дымящиеся трубы и разительные весенние пейзажи. Когда же поезд останавливался, то c фасадов станционных зданий на пассажиров c огромного плаката смотрел намалеванный темперными красками поэт Фома Несдержанный. Из уст поэта вылетали слова: «Зато от нас в Америке все давно в истерике!». Интересен тот факт, что во времена, когда гнилое буржуазное общество еще не было таким гнилым, каким оно стало после революции, на месте таких вот темперных плакатов вывешивались портреты (в фас и в профиль) поездных воров. Поэтому-то некоторые пассажиры по старорежимной привычке воспринимают пролетарские станционные плакаты как предупреждение: «Будьте бдительны, господа! Эти люди еще не пойманы. Берегите свои вещи!».

На седьмой день пути поезд «Бришкент-Москва», натужно просвистев, крадучись подошел к перрону Рязанского вокзала. Концессионеры вместе c пестрой массой пассажиров высыпали на перрон и зашагали вдоль пышущих азиатским жаром вагонов. Выйдя на площадь, Остап нашел глазами циферблат на фасаде Рязанского вокзала, украшенный знаками Зодиака. Стрелки показывали пять минут восьмого.

– Ах, время – это костер, в котором мы горим! – пустился в рассуждения возбужденный московским пейзажем молодой искатель приключений.