JК
Триумф великого комбинатора, или Возвращение Остапа Бендера :: Леонтьев Борис
Страница: 338 из 365На низкорослой пегой кобыле, покрытой красной скатертью, c чувством собственного достоинства, держась за уздечку из переплетенной широкой зеленой тесьмы, разъезжал злой бухгалтер Нечаев. Недалеко от конюшни конюх Савелич дергал за узду горячую лошадку, задирая ее голову кверху. Из кормового сарая доносился голос Петровича: «Ах ты, старая холява!»
Когда у товарища Ляшко от обжигающей речи высохла глотка, его место занял поэт Фома Несдержанный.
Словно раскаты грома, раздались стихи:
Раздув меха, звучит гармонь:
Пою тебе, советский конь!
Тяну к тебе свою ладонь,
Горит в душе моей огонь!
И этот славный атрибут,
Бесценный «Золотой хомут»,
Пройдя извилистый маршрут,
Уж точно снова будет тут!
Так погоняй коня овсом!
Пусть он несется напролом!
Зовет парижский ипподром!
Вперед! Во Францию верхом!
Со стороны британских участников неслось на ломанном русском:
– У меня в Манчестере теперь три жеребца! Три, понимаете, май френд? И поэтому ежедневно проходят припуск около пяти кобыл! О, это большая работа! На ваш пробег мы взяли апрельских двухлеток. Это прекрасные кони! Мы будем первые!
– А зато у нас все жеребцы государственные! – отвечал представитель Анапского конного завода.
Когда у товарища Ляшко от обжигающей речи высохла глотка, его место занял поэт Фома Несдержанный.
Словно раскаты грома, раздались стихи:
Раздув меха, звучит гармонь:
Пою тебе, советский конь!
Тяну к тебе свою ладонь,
Горит в душе моей огонь!
И этот славный атрибут,
Бесценный «Золотой хомут»,
Пройдя извилистый маршрут,
Уж точно снова будет тут!
Так погоняй коня овсом!
Пусть он несется напролом!
Зовет парижский ипподром!
Вперед! Во Францию верхом!
Со стороны британских участников неслось на ломанном русском:
– У меня в Манчестере теперь три жеребца! Три, понимаете, май френд? И поэтому ежедневно проходят припуск около пяти кобыл! О, это большая работа! На ваш пробег мы взяли апрельских двухлеток. Это прекрасные кони! Мы будем первые!
– А зато у нас все жеребцы государственные! – отвечал представитель Анапского конного завода.