JК
Триумф великого комбинатора, или Возвращение Остапа Бендера :: Леонтьев Борис
Страница: 62 из 365Для такого захолустья это не просто гениально, а конгениально!» – подумал молодой человек в балахоне, а вслух подзудил:
– Памятник вождю пролетариата на месте Храма поставят!
Эта фраза усилила страсти. Но молодой человек вместо того, чтобы окунуться в бурлящий спор, отошел от захмелевших эрудитов подальше. Он оказался в обществе человека c побитым лицом. Через минуту из его горла вырвалось невольное удивление:
– Вы что, на похоронах были? На вас смотреть тошно!
– Я потерял, гражданин, партийный билет, – проговорила побитая физиономия.
– Тоже мне! Нашли, над чем слезы лить.
Тут молодой человек действительно услышал жалкие всхлипывания.
– Да... положение. Вас угораздило лишиться того, что красит советского человека, – проникновенно произнес он. – Я вас понимаю. – Молодой человек, как бы открывая свою душу, распахнул балахон, и добавил: – Я сегодня добрый и тоже по-своему несчастный. Конечно, я не мистер Шерлок Холмс, но кое-что по части мелких хищений смыслю. Применительно, конечно, к Советской России.
Партиец поднял подбородок и сверкнул глазами.
– Вы сотрудник ОГПУ?
– Я что, по-вашему, похож на чекиста? – вопросом на вопрос ответил приезжий.
– Нет, но я... – замялся побитый, а про себя подумал: «Значит, жулик».
– Я не чекист, товарищ потерпевший.
– Вы, правда, можете мне помочь?
– Слово «помочь» отсутствует в многотомном словаре Остапа Бендера. Вы можете называть меня Остапом Ибрагимовичем. Но я, пожалуй, внесу его в свой словарь: глядя на вас, можно умереть от сострадания.
– Памятник вождю пролетариата на месте Храма поставят!
Эта фраза усилила страсти. Но молодой человек вместо того, чтобы окунуться в бурлящий спор, отошел от захмелевших эрудитов подальше. Он оказался в обществе человека c побитым лицом. Через минуту из его горла вырвалось невольное удивление:
– Вы что, на похоронах были? На вас смотреть тошно!
– Я потерял, гражданин, партийный билет, – проговорила побитая физиономия.
– Тоже мне! Нашли, над чем слезы лить.
Тут молодой человек действительно услышал жалкие всхлипывания.
– Да... положение. Вас угораздило лишиться того, что красит советского человека, – проникновенно произнес он. – Я вас понимаю. – Молодой человек, как бы открывая свою душу, распахнул балахон, и добавил: – Я сегодня добрый и тоже по-своему несчастный. Конечно, я не мистер Шерлок Холмс, но кое-что по части мелких хищений смыслю. Применительно, конечно, к Советской России.
Партиец поднял подбородок и сверкнул глазами.
– Вы сотрудник ОГПУ?
– Я что, по-вашему, похож на чекиста? – вопросом на вопрос ответил приезжий.
– Нет, но я... – замялся побитый, а про себя подумал: «Значит, жулик».
– Я не чекист, товарищ потерпевший.
– Вы, правда, можете мне помочь?
– Слово «помочь» отсутствует в многотомном словаре Остапа Бендера. Вы можете называть меня Остапом Ибрагимовичем. Но я, пожалуй, внесу его в свой словарь: глядя на вас, можно умереть от сострадания.