12 ульев, или Легенда о Тампуке   ::   Тихомиров Валерий

Замочная скважина с трудом отыскалась под клочьями полуистлевшей обивки. Дверь открылась, разрывая застарелую паутину в углу косяка. Не ожидавший увидеть ничего подобного Мананга тихо охнул. Прихожая напоминала бесплатный общественный туалет. Выкрашенные серой краской стены, кафельный пол и тусклая лампочка в зарешеченном колпаке навевали глухую казенную тоску.

— В натуре, как у Хозяина! — благостно, с легкой ностальгией, сказал Паук. — Тут шмон делать толково. Ни хрена не заныкаешь.

Кроме стола, двух привинченных к полу табуретов и откидной дощатой лежанки, в помещении ничего не было.

— Кто уаш хозаин? — Нигерийца бил озноб. От холода нога в гипсе онемела.

Ответ прозвучал как приговор народного суда без права апелляции:

— Фраер ты, Мишка, лопоухий. Тебя же еще в предвариловке опустят, если что. — Паук немного помолчал и продолжил чуть добрей:

— Хозяин — это, браток, закон. А закон наш такой, что и на воле всем — кича. Придется тебя учить. Без понятий ты в России сгинешь.

От холода Манангу скрутило вконец. В таком состоянии он прекрасно понимал, что сгинуть в этой стране легче легкого. Поэтому учиться африканец согласился сразу:

— Хочу канать у шхеру... — и добавил:

— Там — учиться.

Паук покачал головой. Опыт жизни в тюремной стране и стране тюрем был бесценен. Но, в конце концов, кровник право на обучение заслужил, несомненно, больше других.

Единственная дверь, ведущая из прихожей, была обита железом и снабжена окошечком с решеткой и заслонкой.