JК
Первый к бою готов! :: Самаров Сергей
Страница: 9 из 64Тот, кто их не боится, их не устраивает мертвым… И им надо было заставить меня живого испугаться… А я не боялся… Не смеялся над близкой смертью и не плакал в ее ожидании… Просто не боялся… И через час не боялся, когда меня снова на расстрел повели… И на следующий день, когда в третий раз повели, тоже не боялся… Только тогда меня еще заставили себе могилу копать… Земля у них хреновая, если ее вообще можно землей назвать… Сплошные камни, песком пересыпанные и другими камнями, поменьше… И копай, и копай… Ладони в кровь, и губы в кровь, потому что прикусываешь их со злости… Но не боялся…
Я озлоблен был… На всех…
Палачи они опытные, знают, как с людьми обращаться, чтобы сломать… Они каждый вечер в течение месяца мне говорили, что утром расстреляют… Чтобы я ночь не спал, чтобы думал и страдал, представляя свою смерть… Я думал… Я представлял… Но я не страдал… Я смерти ждал как избавления… Но им этого было не понять… Они сломать характер хотели, а это не получалось… Такого, как я, нельзя сломать… Меня только убить можно… Убивайте, если можете… Не можете – тогда я убью… При первой возможности…
Я озлоблен был… На всех…
Все наши через это прошли… Но не все так озлобились, некоторые просто пугались… А я не пугался… И чечен этим озлобливал…
* * *
Я даже тогда озлобливаюсь, когда вспоминать это начинаю… Как сейчас…
Озлобливаюсь? А кто это знает, кроме меня самого? Кто знает, что я озлобливаюсь?.. В самые нервные моменты… Вот… Я озлоблен… Зеркало, однако, показывало мне спокойное, чуть насмешливое лицо, которое трудно смутить пистолетным стволом. Даже стволом пистолета с глушителем… И желтые волчьи глаза не мигали перед страшным черным отверстием, в котором живет быстрая огненная смерть. Женщинам мои глаза нравятся… Женщины любят жестокость, хотя часто называют ее простой жесткостью и мужественностью… Настоящий, дескать, мужчина, раритет в нашей повседневности, когда кругом всякая «голубизна» оскорбляет женские желания… И я, склонности к скромности никогда не испытывая, согласен с ними… И даже значение этому придаю… Пожалуй, даже соглашусь, если мне скажут, что женщины – это моя слабость. Не любовь, а просто слабость.
Я озлоблен был… На всех…
Палачи они опытные, знают, как с людьми обращаться, чтобы сломать… Они каждый вечер в течение месяца мне говорили, что утром расстреляют… Чтобы я ночь не спал, чтобы думал и страдал, представляя свою смерть… Я думал… Я представлял… Но я не страдал… Я смерти ждал как избавления… Но им этого было не понять… Они сломать характер хотели, а это не получалось… Такого, как я, нельзя сломать… Меня только убить можно… Убивайте, если можете… Не можете – тогда я убью… При первой возможности…
Я озлоблен был… На всех…
Все наши через это прошли… Но не все так озлобились, некоторые просто пугались… А я не пугался… И чечен этим озлобливал…
* * *
Я даже тогда озлобливаюсь, когда вспоминать это начинаю… Как сейчас…
Озлобливаюсь? А кто это знает, кроме меня самого? Кто знает, что я озлобливаюсь?.. В самые нервные моменты… Вот… Я озлоблен… Зеркало, однако, показывало мне спокойное, чуть насмешливое лицо, которое трудно смутить пистолетным стволом. Даже стволом пистолета с глушителем… И желтые волчьи глаза не мигали перед страшным черным отверстием, в котором живет быстрая огненная смерть. Женщинам мои глаза нравятся… Женщины любят жестокость, хотя часто называют ее простой жесткостью и мужественностью… Настоящий, дескать, мужчина, раритет в нашей повседневности, когда кругом всякая «голубизна» оскорбляет женские желания… И я, склонности к скромности никогда не испытывая, согласен с ними… И даже значение этому придаю… Пожалуй, даже соглашусь, если мне скажут, что женщины – это моя слабость. Не любовь, а просто слабость.