Беглянка   ::   Грэм Хизер

Джаррет ей как сын, и она готова умереть за него, за Лайзу… И теперь за вас тоже… Мэри пришла вчера в ярость, узнав, как Джаррет решил проучить вас… Напугать… чтобы вы никогда не отправлялись одна в чащу леса. Ведь он слишком тяжело пережил то, что случилось с Лайзой… И еще Мэри просит вас считать, что здесь тоже ваш дом. Навсегда. Вас будут здесь ждать и любить… И она молится, чтобы вам удалось… несмотря на расу и цвет кожи, тоже полюбить нас.

Слезы навернулись на глаза Тары.

Странная штука – жизнь. Меньше суток назад ее смертельно пугало одно лишь слово «семинол»… Она боялась любого индейца, независимо от пола и возраста. И вот в одно мгновение все изменилось. Теперь люди для нее уже не делятся на белых, краснокожих или черных, ибо Тара поняла простую истину: главное – не цвет кожи, а чистое сердце.

Повинуясь внезапному порыву, она встала и, подойдя к Мэри, опустилась возле нее на колени. Та нежно обняла ее, и Таре показалось, что она в объятиях матери. Ей не хотелось, чтобы они размыкались.

Сев на место, она попросила Наоми:

– Пожалуйста, скажите Мэри… скажите, что уже многие, многие годы я не чувствовала себя так… словно вернулась наконец домой… К себе домой… Откуда я давно…

Слезы прервали ее сбивчивую речь.

Тара провела большую часть дня со своими новыми друзьями, вернее, родственниками. Две девочки, ее темнокожие племянницы, дочери Наоми, как выяснилось, почти бегло болтали по-английски: Джеймс Маккензи, считая, что жить им придется в тесном общении с белыми, учил их этому языку.