JК
Благородство и страсть :: Пирс Барбара
Страница: 286 из 349Никогда не знаешь, как все обернется…
Нечто заставило Рекстера забыть о развлечениях, и это Нечто должно было быть очень серьезным, если он стал разыскивать сына, которого отказывался признавать. Может, у него были с собой важные документы, из-за которых его убили, или же герцог просто оказался жертвой судьбы, как говорила Бланш? Если его отец говорил правду, то некоторые люди, включая его самого, могли извлечь из нее выгоду.
В глазах высшего света Кенан со своей ярко выраженной неприязнью к Рекстеру будет первым подозреваемым в его убийстве. Если бы герцог был жив, у него могла возникнуть такая идея, но она бы еще дальше отстранила его от Уинни.
– Милрой! – крикнул Голландец, направляясь к их столику. Его одежда была помята и вымазана в грязи, словно он всю ночь шатался черт знает где. – Я слышал про Рекстера.
Друзья Кенана смотрели на него, ожидая, что он как-то проявит свое горе. Но тот ощущал лишь пустоту, которая образовалась в его душе задолго до смерти отца. Ему стало не по себе оттого, что внутри было пусто, ведь что-то следовало чувствовать.
– Попридержи свои соболезнования для его родственников. Для меня этот человек ничего не значил. – «Ничего и все», – подумал он про себя и, встав со стула, резко 1 сказал: – Мне надо идти.
Бланш остановила его:
– Возвращайся, если захочешь.
Кивком головы Кенан поблагодарил ее за приглашение. Поравнявшись с Голландцем, он почувствовал такой ужасный запах от его одежды, что заткнул себе нос.
– Боже, Голландец, от тебя воняет, как из помойки.
Нечто заставило Рекстера забыть о развлечениях, и это Нечто должно было быть очень серьезным, если он стал разыскивать сына, которого отказывался признавать. Может, у него были с собой важные документы, из-за которых его убили, или же герцог просто оказался жертвой судьбы, как говорила Бланш? Если его отец говорил правду, то некоторые люди, включая его самого, могли извлечь из нее выгоду.
В глазах высшего света Кенан со своей ярко выраженной неприязнью к Рекстеру будет первым подозреваемым в его убийстве. Если бы герцог был жив, у него могла возникнуть такая идея, но она бы еще дальше отстранила его от Уинни.
– Милрой! – крикнул Голландец, направляясь к их столику. Его одежда была помята и вымазана в грязи, словно он всю ночь шатался черт знает где. – Я слышал про Рекстера.
Друзья Кенана смотрели на него, ожидая, что он как-то проявит свое горе. Но тот ощущал лишь пустоту, которая образовалась в его душе задолго до смерти отца. Ему стало не по себе оттого, что внутри было пусто, ведь что-то следовало чувствовать.
– Попридержи свои соболезнования для его родственников. Для меня этот человек ничего не значил. – «Ничего и все», – подумал он про себя и, встав со стула, резко 1 сказал: – Мне надо идти.
Бланш остановила его:
– Возвращайся, если захочешь.
Кивком головы Кенан поблагодарил ее за приглашение. Поравнявшись с Голландцем, он почувствовал такой ужасный запах от его одежды, что заткнул себе нос.
– Боже, Голландец, от тебя воняет, как из помойки.