JК
Ближний берег Нила, или Воспитание чувств :: Вересов Дмитрий
Страница: 13 из 100Вот вы, Нил Романович, прежде за собой суицидальные наклонности замечали?
— Так все же как насчет моей одежды, Евгений Николаевич? — сказал Нил, узнавший имя врача у строгой медсестры, которая сопровождала его в кабинет. — Серьезная беседа предполагает хотя бы видимость равенства сторон.
Врач хмыкнул и надавил невидимую кнопку. После короткого гудка зуммера он громко произнес:
— Тамара Анатольевна, будьте добры, принесите сюда рубашку и брюки больного Баренцева.
Слегка поморщившись при слове «больной», Нил поспешно добавил:
— И пиджак.
— И пиджак… Благодарю вас.
— Вы спрашивали о суицидальных наклонностях? Никаких поползновений, а тем паче попыток повеситься, отравиться, броситься под поезд и прочее я за собой не замечал, но…
— Продолжайте, прошу вас.
— Но сама идея бессрочного отпуска никогда не вызывала во мне того страха и отвращения, которые лукавая природа заложила в каждое здоровое животное.
— Себя, стало быть, вы к животным не причисляете?
— К здоровым — нет… Знаете, кто был моим любимым литературным героем в девять лет?
— Да уж надо полагать, не Карлсон… Только не говорите мне, что принц Гамлет. У меня этих Гамлетов побольше, чем Наполеонов, было…
— Нет, конечно, не Гамлет. Ханно Будденброк.
— Это еще кто?
— Перечитайте Томаса Манна… Понимаете, молодость и здоровье — это ведь не только производные от календарного возраста и физического состояния организма.
— Так все же как насчет моей одежды, Евгений Николаевич? — сказал Нил, узнавший имя врача у строгой медсестры, которая сопровождала его в кабинет. — Серьезная беседа предполагает хотя бы видимость равенства сторон.
Врач хмыкнул и надавил невидимую кнопку. После короткого гудка зуммера он громко произнес:
— Тамара Анатольевна, будьте добры, принесите сюда рубашку и брюки больного Баренцева.
Слегка поморщившись при слове «больной», Нил поспешно добавил:
— И пиджак.
— И пиджак… Благодарю вас.
— Вы спрашивали о суицидальных наклонностях? Никаких поползновений, а тем паче попыток повеситься, отравиться, броситься под поезд и прочее я за собой не замечал, но…
— Продолжайте, прошу вас.
— Но сама идея бессрочного отпуска никогда не вызывала во мне того страха и отвращения, которые лукавая природа заложила в каждое здоровое животное.
— Себя, стало быть, вы к животным не причисляете?
— К здоровым — нет… Знаете, кто был моим любимым литературным героем в девять лет?
— Да уж надо полагать, не Карлсон… Только не говорите мне, что принц Гамлет. У меня этих Гамлетов побольше, чем Наполеонов, было…
— Нет, конечно, не Гамлет. Ханно Будденброк.
— Это еще кто?
— Перечитайте Томаса Манна… Понимаете, молодость и здоровье — это ведь не только производные от календарного возраста и физического состояния организма.