Бог лабиринта   ::   Уилсон Колин Генри

Но была особая пикантность в обстоятельствах, при которых он решил обладать ею – особенно, когда жених ждал ее в комнате. Интересно отметить использование им слова «добродетельная». Девушка не была добродетельная, она забеременела. Но он ее видел именно такой, что и заставило его так жаждать ее – добродетельную, целомудренную, уважаемую, полюбившую кого-то другого. Как это подходило к такой «добродетельной» – задрать ей сорочку и трахать у медного котла, со спущенными до лодыжек брюками! Но сделав это, он решил оккупировать завоеванную территорию, повторить полюбившееся ему занятие. При нормальных обстоятельствах он не пытался бы затащить в постель девушку при помощи шантажа или умыкнуть ее в карете, но эта «добродетельная» девушка выразила желание победить, даже после того, как он сорвал ее планы. Тем не менее, он все-таки ее поимел, если даже она останется верной мужу на всю оставшуюся жизнь, ничто не может отнять у него заслугу ее соблазнения. Это пример грубейшего, наглейшего мужского садизма, которым проникнут весь этот эпизод. Но Гленни описал его в письме к Донелли, будто он был уверен, что тот одобрит его поступок. Мое собственное убеждение состоит в том, что если Донелли не сочтет всю эту историю непристойной и грязной, то значит, он такой же, как Гленни. Они оба были просто грязные распутники. Но так как у меня нет ответного письма Донелли, то я никак не могу узнать его истинную реакцию на грязные откровения Хораса Гленни.

В последующие десять дней я решил не заниматься делом Донелли.