JК
Бог лабиринта :: Уилсон Колин Генри
Страница: 286 из 487Но мощные руки, огромные плечи, седые волосы делали из нее какое-то мифологические чудовище, у которого верхняя частьтела взята у другого существа. Я намеренно смотрел в сторону камина и старался не отводить от него глаз. Она говорила:
– Я чувствую, что вы чрезвычайно скромный человек, и стесняетесь этого. Вы мне чем-то напоминаете Клауса. Клаус – мой сын.
– Ваш сын? – изумленно переспросил я.
– Не буквально, конечно. Я имею в виду наши взаимоотношения – матери и сына. Я – творческая личность, земная мать, как Эрда у Вагнера. Мы очень близки с ним. Я его наставница. Вы можете спросить у него, и он подтвердит, что стал совершенно другим человеком после встречи со мной – более глубоким, более эмоциональным. Я обладаю способностью передавать свой талант тем людям, которых люблю. И когда я говорю «любовь», я имею в виду, конечно, любовь между учеником и учителем, так как нет любви более глубокой, чем эта…
Время от времени я бросал на нее взгляд. Она еще глубже опустилась в кресло, так что уже почти лежала в позиции, подходящей для совокупления. Но она продолжала говорить без всякого смущения, будто стояла перед классом и объясняла диаграмму, нарисованную на доске. Она, по-моему, спрашивала у меня – в запутанной и уклончивой манере – хотел бы я присоединиться к Клаусу и стать одним из ее учеников, чтобы впитывать блага ее знаний и созидательных творческих талантов? Она объясняла мне разницу между женским и мужским умом, когда раздался тихий стук в дверь. Она его проигнорировала и продолжала говорить как ни в чем не бывало.
– Я чувствую, что вы чрезвычайно скромный человек, и стесняетесь этого. Вы мне чем-то напоминаете Клауса. Клаус – мой сын.
– Ваш сын? – изумленно переспросил я.
– Не буквально, конечно. Я имею в виду наши взаимоотношения – матери и сына. Я – творческая личность, земная мать, как Эрда у Вагнера. Мы очень близки с ним. Я его наставница. Вы можете спросить у него, и он подтвердит, что стал совершенно другим человеком после встречи со мной – более глубоким, более эмоциональным. Я обладаю способностью передавать свой талант тем людям, которых люблю. И когда я говорю «любовь», я имею в виду, конечно, любовь между учеником и учителем, так как нет любви более глубокой, чем эта…
Время от времени я бросал на нее взгляд. Она еще глубже опустилась в кресло, так что уже почти лежала в позиции, подходящей для совокупления. Но она продолжала говорить без всякого смущения, будто стояла перед классом и объясняла диаграмму, нарисованную на доске. Она, по-моему, спрашивала у меня – в запутанной и уклончивой манере – хотел бы я присоединиться к Клаусу и стать одним из ее учеников, чтобы впитывать блага ее знаний и созидательных творческих талантов? Она объясняла мне разницу между женским и мужским умом, когда раздался тихий стук в дверь. Она его проигнорировала и продолжала говорить как ни в чем не бывало.